Час до конца сентября (СИ)

— Быть не может, чтоб с нашей Наилей кто близко сошелся, это ж после смерти дочки ее сколько лет прошло, все траур носила. А намедни ее видала, в ярком шарфике идет, и губы намазала. Это ж, если Решадка у нее с восемьдесят второго года, как раз Брежнев помер, помню. Энже, значится, она в восемьдесят шестом родила. Или пятом… — Люда задумчиво пожевала губами, подсчитывая. — Не упомню.

— И диагноз придумали «менингит», чтоб скрыть, что это Марат дочке подзатыльник дал, вот она и треснулась об угол, да и померла, много ль надо ребенку трех лет. Вот и запил потом мужик, страшное дело — своего ребеночка убить!

— Да, быстро сгорел Марат, а какой мужик был! На баяне играл, заслушаешься, — с затаенной обидой вспомнила Людка. — Кроме Наили своей, ни на кого не смотрел… И на что там смотреть было?

— А Решадка-то как на отца похож, вылитый! Глаза только цветом, как у Наили, серые, ниочемышные, как у мыши под хвостом, — хихикнула Фирюза удачному сравнению, толкнула в бок вторую подружку, прикемарившую на солнце:

— Сдается мне, Наиля сыночка своего дефективного хочет к соседскому богатству пристроить, да городская от Решадки все морду гнет.

— Наташка моя, как с рыжей задружилась, осмелела, отвечать стала, — Людмила собрала губы в куриную гузку. — Танюху дома не найдешь, все на Озерную бегает, то у Наили ошивается, то у этой шпалы. Как вспомню, что рыжая Санечке моему перцем в лицо брызнула, руки чешутся взять за кудряшки, да повозюкать по дороге! Ведь ничего парень не сделал дуре, рта раскрыть не успел.

— Это они привыкли в городе сразу нападать, не разбираясь, слишком вольно сейчас бабам, распоясались, особливо молодежь, — пошамкивая, подала голос третья подружка, обдав товарок гнилым запахом рта. — Нас так вольно не держали. Бить надо детей и баб, бить!

— Смотри, смотри, легка на помине, приехала городская! Это куда она сворачивает? — сгорая от любопытства, Фирюза вся вытянулась за угол здания, пытаясь разглядеть в поднятой тяжелой машиной пыли ее маршрут. — Ты смотри-ка, к школе. К Наиле, наверное, вот ведь, подружка нашлась.

— Катюша, привет! Все по списку привезла, и немножко сверху! — отрапортовала Ира, выгружая из багажника на крыльцо школы первые связки книг. — Нам бы кого в помощь отловить.

— Привет, Ир, ого, сколько! Сами справимся, сейчас в четыре руки все перетаскаем.

— Еще чего! — оглядела девушка школьный двор, заметила компанию подростков, лениво перебрасывающих мяч, уверенно направилась к ним с самой широкой улыбкой на лице:

— Мальчишки, помогите, пожалуйста, нужно перенести книги, вам же не трудно?

— Трудно, тетя! — вихрастый тощий пацан нагло сощурился на предложение. — Детский труд запрещен в России.

Остальные заржали, поглядывая на вожака.

— Жаль, я бы заплатила, — ответила Ирина. — Но ты совершенно прав, сто двадцать седьмая статья запрещает рабский детский труд. Извини, в следующий раз поищу мужчин, а не к детям сопливым обращусь с подобной просьбой. Отдыхайте, дети.

— Че ты сказала? Кто сопливый? — пацан сплюнул сквозь зубы, буром попер на наглую дамочку, подмигнув компании. — Сиськи покажешь, поможем.

— Покажу, — прищурилась девушка. — Вперед, из багажника книги грузим, и в темпе, мне еще в райцентр пилить.

— Заметано!

Мальчишки наперегонки помчались к машине. Катя укоризненно покачала головой, слышав торг с местной задирой, но новая приятельница подмигнула ей, призывая не волноваться.

— Это куда столько, Катерина Сергеевна? — парни, с энтузиазмом перетаскав содержимое багажника, взвыли, увидев, что все заднее сидение машины тоже завалено связками книг.

— Библиотека будет, мальчики, много фантастики, специально для вас.

— Да фу, читать! Читают только заучки!

— Читают люди, которые хотят развиваться, думать.

— А Камасутра есть? — не успокаивался вихрастый. — Я б с удовольствием с кем развился.

— Привезу, если треть этих книг прочтешь, — серьезно ответила Ирина. — Обещаю.

— Не, я так не играю, — задира оглядел салон машины, кивнул пацанам, что все, дело сделано, и блудливо ухмыльнулся. — Ну, че, тетя, показывай сисяндры, уговор дороже денег.

— Не отказываюсь, смотри, — Ира развернула экран телефона к лицу парня, пальцем смахивая следующую фотографию, и еще. — Могу видео показать.

На экране богатым выменем красовались племенные коровы и козы.

Пацан покраснел от злости под издевательский смех дружков. Нет, договор выполнен, чего возмущаться!

— А читал бы больше, правильно б сформулировал свое предложение, был бы другой разговор, — улыбнулась Ирина, убрала телефон, решив, что на сегодня наглецу хватит позора. — Предлагаю мировую, парни. Пошутили, размялись, молодцы. Но, знаний, все-таки, вам не хватает.

— А эта библиотека теперь всегда работать будет? — подал голос самый серьезный парень из компании. — Записаться можно?

— Можно, Олег, распакую книги, занесу в каталог, — Катя расстелила бумагу на ступени крыльца, присела отдохнуть. — Через неделю приходи, хорошо?

— Тоже приду, — буркнул вихрастый. — Катерина Сергеевна, может, мы поможем Вам распаковывать?

— Отлично, Слава, мальчики, вы меня очень выручите!