Час до конца сентября (СИ)

Хозяйка достала широкую доску, подпылила мукой, и вдруг, неожиданно чихнула, клюнула носом прямо в мучной пакет, взметнув из него белое облачко. Вся в муке, рассмеялась нелепой ситуации, и со стороны дивана услышала тихий ответный смешок.

Таня прикрыла ладошкой рот, чтоб не рассмеяться в голос над тетей, но ведь та сама ухохатывается, вытирая со щек муку. И девочка не смогла больше сдерживать смех, показав две дырки вместо передних зубов на верхней десне.

Так вот еще одна проблема, из-за которой ребенок держит рот на замке! Ира подошла к малышке, присела перед ней на корточки, полотенцем вытирая остатки муки с лица:

— Выручай, Танюш, не справлюсь я без тебя, сама видишь, что вытворяю! Почему-то сегодня обе руки левые, представляешь? Помощь твоя вот так нужна! — убедительно попросила Ира, проведя ребром ладони под подбородком.

— В-вы и ш-ш-шею испачкали, т-т-тетя Ира! — преодолев стеснительность, вновь улыбнулась девчушка.

— А я что говорю! За мной сегодня глаз да глаз нужен.

— А м-можно, я т-т-тесто п-п-покатаю? Я умею!

— Нужно, Танюш! Я пока фарш достану, добавлю в него лук, перец и чеснок.

— Т-т-только я в т-туалет с-схожу, м-можно? — жалобно попросила малышка.

— Конечно, зачем спрашиваешь, беги скорей! Ой, подожди совсем немножко! Наверху горшочек есть детский, я мигом, — Ира пулей помчалась на второй этаж, в туалете схватила стульчик с горшком, мысленно похвалив себя, что не выкинула, отмыла от пыли конструкцию.

Успела.

Потом, когда вымыли руки, строя рожицы в зеркало, две хозяюшки отправились на кухню. Ира подвязала ребенку нарядное вафельное полотенце вместо фартука, отлепила от теста небольшой кусочек, подала маленькой помощнице скалку. На стул перевернула широкую кастрюлю, укрыла ее пледом, чтоб было мягче сидеть. Так делала ее бабушка, когда маленькая внучка так же просилась раскатывать тесто, а взрослые стулья были слишком низкие для нее.

— А давай маме покажем, что собрались делать? — Ира посадила малышку на кастрюльку, обошла стол, нажала на кнопку камеры в телефоне.

Девочка с удовольствием попозировала для фотографии, с гордостью держа большую скалку двумя руками, потом принялась за дело.

За работой Ира, по привычке, стала напевать под нос, на сей раз детскую песенку:

— Ничего на свете лучше нету,

Чем бродить друзьям по белу свету.

Тем, кто дружен, не страшны тревоги.

Нам любые дороги дороги.[1]

И Танюшка подхватила последнюю строчку, вдруг совершенно не заикаясь, чисто выводя мелодию. Вдвоем допели до конца, похлопали друг другу.

— А знаешь песенку Водяного? «Я — Водяной, я — Водяной», — пропела Ира, не акцентируя внимание на изменения, чтоб не испугать девочку неожиданным открытием.

— Поговорил бы кто со мной! — подхватила Таня, и сама поняла. — Тетя Ира, я н-не з-заикаюсь! Н-нет, з-заикаюсь…

— Не думай, просто пой, Танюш! — не дав ребенку вновь загрустить, девушка продолжила песенку:

— А то, мои подружки!

— Пиявки да лягушки! — опять чисто получилось у крохи. И вместе закончили, громко воскликнув:

— Фу, какая гадость!

От неожиданного возгласа Шлиман вскочил, рванул спросонья так резко, что забуксовал задними лапами, вызвав смех.

Через два кусочка старательно раскатанного теста и выдавленных тонким стаканом кругляшей, Таня устала, глазки стали слипаться.

— Может, мы пообедаем, и немножко отдохнем, как тебе такой план, Танюш?

— Можно, — немного растягивая гласные, будто пропела слово, согласилась девочка, быстро сообразив, как избавиться от ненавистного недостатка.

После большой тарелки пельменей, самыми вкусными, потому что сама лепила, да с бульоном, укропом и сметаной, Танюшка даже чай не допила, осторожно слезла с кастрюльки, потом со стула, вежливо пискнула «спасибо», засыпая на ходу.

Сытые и отмытые, девочки улеглись под одеяло, и только Ира подумала спеть колыбельную ребенку, как услышала мерное сопение. Устала малышка, столько дел, столько открытий за небольшое время получилось совершить.

[1] «Песня друзей». 1969. Музыка — Г. Гладков, слова — Ю. Энтин. Исполнитель — Олег Анофриев.

— Июнь-

(8 июня, пятница, +16)

— Ох, бабоньки, Решадка наш инвалида какого-то привез вчера, без ноги по колено, кривой на один глаз. Сам в шрамах, так себе под стать дружка притащил! — причмокивая от свежести новости, Фирюза еще не присела на лавку, как принялась делиться. — Две сумки у мужика да костыли, вот и все богатство нажил. С утра уже с Марией вчетвером в райцентр упылили, Леху тоже видела, как к ней в машину садился. Машка за ними лично заехала!

— А что за мужик-то? — навострила уши Людмила, не уступающая своей подружке, Фирюзе, в распространении сплетен, Наткина свекровь к тому же.

— Вчера спросила у Наили, так она же ничего не скажет, нос воротит, не ровня мы ей, вон, с рыжей, городской, все вась-вась, и на Каравоне их вместе видала. Все под ручку, смеются, будто и нравится им вместе гулять, у обеих рот не закрывается.