Час испытаний

Старик, обжигая пальцы, сделал последнюю затяжку и с сожалением загасил о тумбу огонек догоревшей цигарки.

— С того дня, значит, и началось это, — немного помолчав, продолжал он. — Как станет в порту какое фашистское судно с важным грузом, так вскорости на нем взрыв происходит.

Под ногой дель Сарто хрустнул песок. Галка искоса посмотрела на него. Он стоял рядом, облокотясь на ноздреватый валун, который едва доставал ему до плеча, и внимательно прислушивался к рассказу. Ему были хорошо видны сидящие на причале ребята и старик. Галке же, чтобы видеть их, приходилось все время подниматься на носки.

— И что только не делали эсэсы, — рассказывал старик, и охрану на всем берегу день и ночь держали, и водолазов своих кругом кораблей порасставляли — ничего не помогает. Взрываются ихние корабли в порту — и все тебе.

— А при чем тут главстаршина? — спросил старший паренек.

— «При чем, при чем», — заворчал дед. — Неужто не ясно? Его это работа! Люди сказывают — он до войны лучшим водолазом на всем флоте был.

— Ты же раньше говорил, что он минер, — опять перебил его паренек.

— Не говорил я этого.

— Говорил, дед, я слышал, — подтвердил белобрысый мальчишка.

— Не говорил! — рассердился старик и топнул ногой о настил. — Ишь, моду взяли старшим перечить! Не говорил — и все. Водолаз он, а не минер.

Дель Сарто наступил на ракушку, и она громко треснула. Вихрастый парнишка обернулся и, заметив возвышающуюся над валуном форменную фуражку, испуганно толкнул старика.

— Тикаем, дед! Фрицы!

— Пожалуй, пора возвращаться, — сказал дель Сарто, отходя от камня. — Синьорина Мартинелли и ваш супруг, вероятно, уже ищут нас.

Галка едва сдерживала охватившее ее волнение. Рассказ старика, во многом путанный и щедро разбавленный нехитрой фантазией, напомнил ей события, невольной свидетельницей которых она была не так давно: короткую схватку в греческой кофейне, бегство человека в форме румынского офицера, рьяные, но безуспешные поиски его; а спустя некоторое время — новые взрывы в порту и приглушенные разговоры о таинственных водолазах-подрывниках. Все эти события Галка уже пережила однажды, и само по себе упоминание о них, конечно, не взволновало бы ее сейчас, если бы не…

Она пристально посмотрела на идущего рядом дель Сарто и снова — уже второй раз за последние полчаса — попыталась вспомнить все подробности его появления в городе. Когда же это было? Ну, да! В тот день, когда после двухмесячного затишья в порту был взорван транспорт, который незадолго перед этим подобрал дель Сарто в море.

— Что вы так смотрите на меня? — спросил дель Сарто, и ей показалось, что эту фразу он произнес без обычного акцента, к которому она успела привыкнуть.

— Пытаюсь угадать, какое впечатление произвел на вас рассказ старика.

— Вы не угадаете. Я сам еще не пойму, чем привлекла меня эта легенда. Вероятно, тем, что мы присутствовали при ее рождении. Ведь события, о которых она повествует, в действительности еще не имеют конца.

— А вы хотели бы знать, чем они кончатся? — быстро спросила Галка.

— О, я бы дорого за это дал, — почему-то усмехнулся дель Сарто.

Кулагин встретил их быстрым взглядом — поднял и тотчас же опустил глаза. Он сидел на берегу в тени большого камня и читал прихваченный из дому томик Шекспира. Шагах в десяти от него, подложив под голову ласты, лежала Вильма.

Галка смутилась. Ей почему-то стало неловко перед Кулагиным, хотя никакой вины за собой она не чувствовала. Ведь ничего предосудительного в их прогулке с дель Сарто не было, если не считать… Впрочем, она не обязана отчитываться перед Кулагиным. Тем более, что он сам предпочел общество Вильмы.

— Вы далеко плавали? — вызывающе спросила она Сергея.

— Метров на восемьсот.

— И уже вернулись?

— Двадцать минут — нормальное время для полуторакилометрового заплыва. — Кулагин, прищурясь, смотрел на нее. — А по берегу это расстояние можно покрыть и в более короткий срок.

Намек был слишком понятен. Галка вспыхнула и чуть было не наговорила «мужу» дерзостей, но в этот момент дель Сарто окликнул их. Он уже взобрался на скалу, где они недавно завтракали.

— Идите сюда. Я хочу сфотографировать вас на фоне тех камней. Получится великолепный снимок. Галка отказалась.

— У меня ужасни вид. Волосы растрепались, и нос обгорел. Не хочу.

Подошла Вильма и, подбоченясь, стала перед объективом.

— Синьор каперанг, сфотографируйте меня. У меня тоже ужасный вид, но на лучший я в ближайшее время не рассчитываю.

Затем она взяла у дель Сарто аппарат и, разбежавшись, ловко перепрыгнула на соседнюю конусообразную скалу. Быстро взобравшись по крутому склону на самый верх, она выпрямилась, едва удерживаясь на остроконечном выступе.

— Вильма, слезай! Упадешь! — испугавшись за нее, крикнула Галка.

— Падшие женщины теперь в моде, — откликнулась Вильма. — Станьте ближе друг к другу. Начинаются съемки с птичьего полета.

Она попыталась направить объектив вниз, но, покачнувшись, взмахнула руками. При этом дельсартовский аппарат вырвался из руки, и описав в воздухе дугу, полетел в море. Вильма подогнула колени и отвела руки назад.