Гордон Р. Диксон

ЧАС ОРДЫ

ЧАС ОРДЫ

Орда космических захватчиков тысячелетиями кочевала из одной галактики в другую, пока на их пути не оказался Млечный Путь. Из всех землян в объединенный флот Галактики выбрали Майлза Вандера. Но Майлзу пришлось бороться не только с Ордой. Сначала он должен был взять верх над собственной командой.

КОСМИЧЕСКАЯ ЛАПА

(Дилбия - 2)

Проект «Spacepaw» был межпланетной версией миссии Мирного Корпуса (Peace Corps) — прекрасное место для начала карьеры честолюбивого молодого инженера Билла Уолтхэма. Проект — наилучшая возможность для него, чтобы получить опыт, преподавая слаборазвитым чужакам земной стиль жизни. Нелегок путь к отдаленным болотам Дилбии, где аборигены были смесью медведей и Викингов. Но у жителей Дилбии были другие идеи по поводу процесса обучения. Они не хотели изучать путь Земли, который был далеко не идеальным с точки зрения прогресса. И они имели несколько понятий, которые в свою очередь старались преподать Уолтхэму... 

ПОГРАНИЧНИК 

Из-за перенаселенности планеты землян принудительно высылают в далекие колонии, оставляя их без поддержки и защиты. Этим пользуются кочующие по вселенной отряды высокоразвитой агрессивной цивилизации Меда В'Дан. Житель одной из колоний Марк Руз, чудом оставшись в живых после очередного набега агрессоров, решает положить этому конец. Но, как ни странно, самые трудные сражения ожидают его на Земле.

 Классическая для Диксона тема ответственности и чувства долга. Ответственность делает из пограничников новую аристократию. Из стремления защитить подчиненных колонистов пограничник начинает войну с враждебной цивилизацией, хотя ради этого приходиться идти на разрыв с осторожничающими власть имущими  Земли.

Час Орды

Посвящается Полу Андерсону, человеку, с которым меня связывает старая и добрая дружба.

Глава 1

Это повторилось.

Первобытная тупая боль, которой он не мог противостоять, снова жестокой волной прокатилась по мускулам здоровой руки, стремясь завладеть и его живописью.

Майлз Вандер устало бросил кисть номер четыре, испачканную напоминающим кровь красным ализарином, обратно в наполненную мутным скипидаром пинтовую банку из-под фруктов, в которой стояли остальные длинные желтые кисти. Чувство тупой усталости и разочарования навалилось на него складками тяжелого двойного одеяла.

Неожиданно он вспомнил о своем исхудавшем теле, о своих согбенных плечах, о своей бесполезно висящей руке, скрюченной полиомиелитом уже шесть лет. Он запихнул парализованную руку в левый карман брюк, и «пустой» рукав белой рубашки, развевающийся в свете заходящего солнца теплого весеннего вечера, временно скрыл неестественно тонкую уродливую клешню. Но Майлз ни на секунду не забывал о своей ущербности.

Увлеченный живописью, он как бы отбросил на несколько часов и свою болезнь, и упорные искания в искусстве, не прекращавшиеся последние пять лет. Он стоял, опустошенный и измученный, с горьким привкусом неудачи в душе и вглядывался в холст. Освежающий вечерний бриз трепал белую рубашку, прижимая ее к остывающему телу.