Час Самайна

Вечером ходила к Тане, она украшала елку. Меня всегда так тянет к ней, а придешь, встречаешь холодность и равнодушие. В конце концов расстраиваешься и теряешь хорошее располо­жение духа. 

Еще забыла один интересный эпизод. Утром понесла письма в кружку, вдруг выходит N и тоже идет к вокзалу. Опустил письма, проходит мимо меня и не думает даже поклониться. Тоже сюрприз!

Петроград. 3 февраля 1916 года 

Вот и праздники закончились. Уже больше месяца прошло, как я беседовала с моим дневником. И столько за это время накопилось всего! Теперь мне есть, что написать. 

Начну описывать события, как говорят, в строго хроноло­гическом порядке. 

В первый день Рождества мои планы немножко, не в точ­ности, но исполнились. 

Лида не пришла, и я, надев коралловые бусы, отправилась в Церковь. Ее там не было. И тут случилось то, что заставило меня задуматься. 

Впереди меня стоял один молодой человек. Он все оглядывался и, конечно, каждый раз не забывал взглянуть и на меня. 

Меня это заинтересовало. Я внимательно рассмотрела его лицо. Большие синие глаза. Длинный острый нос с маленькой горбинкой. Тонкие губы. Бледные щеки. Одет он был крайне просто. Драповое пальто, из-под воротника которого выгля­дывал ворот черной сатиновой рубашки. я забыла ска­зать... В общем, его лицо очень походило на лицо N, но этот мне понравился гораздо больше. В выражении его проскальзы­вало что-то мефистофельское. 

По одежде я решила, что он принадлежит к рабочим. «Наверное, заводской», — подумала я. И даже пожалела, что он заводской. «Артист» скорее подошло бы ему. 

По окончании службы мы вместе вышли из церкви, и, к мо­ему удивлению, он надел фуражку с зеленым околышем и знач­ком торговой школы. У меня сразу отлегло от сердца. Все-таки он воспитанник учебного заведения, а не заводской. Я пошла к Лиде, а он остался кого-то ждать. 

Прихожу на Крапивный. Дома один дядя Егор. Он сказал, что Лида с мамой и Галей поехали к Нюсе. 

Я вернулась домой и отправилась к крестной маме. Пошла к трамваю. Стоят N и Т. О чем-то разговаривают. Я трамвая не дождалась, пошла пешком с Таниной прислугой и старушкой, которые оказались мне попутчицами. 

На второй день утром пришла Лида. Я, конечно, принялась ее ругать, что она не исполнила своего обещания, и надела коралловые бусы. Лида порадовалась за меня. Каждый день мы ходили на вокзал с надеждой встретить того, кто нас так заинтересовал. 

Накануне Нового года ходили в Народный дом, потом в цер­ковь. Погода была ужасная, сильный мороз. Узнать имя «торгашика» не получилось.