Час трутня

— Ладно, начну я, — усмехнулся затем Стас. — И тогда уж сразу с сути — то есть, с себя любимого. Без обид, ребята, но уверен, в глубине души вы и сами понимаете: из нас троих в капитаны гожусь только я!

— Это с какой же, интересно, стати? — скептически прищурилась Аня.

— Вот с какой. Мы на войне — не забыли? И значит, возглавлять Крепость должен человек решительный и готовый брать на себя ответственность. А вот возьмем, к примеру, Светлова, — посмотрел он на Олега. — Ничего личного, дружище, но с первым из этих качеств у тебя неважно. Ты у нас неглуп, смел, надежный товарищ, но пока не получишь пинка — обычно от кого-то из девчонок — так и будешь сидеть на заднице ровно. Попросила Варенникова баллотироваться — выдвинулся, сказала Иноземцева идти в разведку — пошел, потащила Измайлыч «Ковчег» взрывать — бегом побежал, аж Чужую по дороге затоптал. Но от капитана-то требуются инициативность и самостоятельность в решениях! Погоди, — остановил Стас жестом Светлова, заметив, что, задетый за живое, тот порывается спорить. — Закончу — будете возражать, если, конечно, найдете, чем. Теперь насчет тебя, — повернулся Мамай к Ане.

— Ну-ка, ну-ка… — кивнула девушка.

— С тобой и вовсе просто, — развел руками Стас. — Проклятье Евы. Джулию сегодня все видели? Вот! Сего дня — она, завтра — условно, завтра — ты. А капитан должен быть отмобилизован всегда, вне зависимости от времени суток, фазы луны и числа месяца!

— Стас, как ты можешь?! — поняв, наконец, о чем говорит Мамай, Олег почувствовал, что лицо его заливает краска. — Перестань!

— Я не прав? — поинтересовался Стас. Не у Светлова — у Ани.

— Нет, конечно, — в отличие от Олега, кажется, ничуть не смущенная услышанным, отозвалась та. — Во-первых, это проходит у всех по-разному. Такое, как с Джулией, у меня последний раз в четырнадцать было. Так что не переживай, без боеспособного капитана в решительный момент Крепость при мне не останется. А во-вторых, если уж заводить речь о гендерных различиях, тут еще большо-ой вопрос, кого стоит отсеивать. Известный факт, что в режиме многозадачности женщина работает значительно эффективнее мужчины! И думаем мы обычно головой, а не другой частью тела, так что я уж точно не привела бы в Крепость первую попавшуюся смазливую турчанку!

— Не передергивай, — покачал головой Стас. — С этой чертовкой Хюррем мы со Светловым, конечно, лоханулись, но вовсе не по причине ее красивых глаз!

— То есть, глаза там все-таки красивые? — усмехнулась Аня. — А то, что лоханулись — так кто бы спорил! И какие из вас после этого капитаны?

— На ошибках учатся, — пожал плечами Мамай.

— Ромке это скажи!

— Так, можно и мне уже возражать? — оторвавшись от стены, Олег шагнул к столу и, облокотившись на него кулаками, воззрился на Стаса почти в упор. — Я — про себя. Да, я прислушиваюсь к чужому мнению — и считаю такое поведение правильным! Но свои решения принимаю сам, тщательно взвесив все «за» и «против»! Бывает — ошибаюсь, но это именно мои ошибки! И, самое главное, в отличие от некоторых — не будем показывать пальцем — выбирая решение, не считаю, что цель оправдывает средства! — перешел он в контратаку.

— А я, по-твоему, считаю? — поднял брови Мамай.

— А разве нет? Один тот случай с Ксюшей на «Ковчеге» чего стоит!

— Кажется, я уже говорил, что тогда погорячился, — поморщился Стас. — А вообще, все зависит от цели. Как говорят, в любви и на войне все средства хороши. А у нас тут что? Война. Так что, пожалуй, запишу твои слова себе в актив!

— Не могут быть хороши любые средства, — покачал головой Олег. — Даже на войне. Остаться человеком — не менее важно, чем победить! Тот, кто считает иначе — уже проиграл — себя!

— Зато он выиграет будущее для своих детей, и для детей своих детей! А вообще, что-то не пойму, к чему ты это все говоришь? Где это я предлагал что-то бесчеловечное?

— А перебить пленных турок в назидание остальным — это, по-твоему, что, акт высокого гуманизма?

— А что с ними сделать — понять и простить? Чтобы они уяснили: русских можно убивать безнаказанно?

— Что сделать — отдельный вопрос. Я, например, не считаю, что, казнив пленных, мы обезопасим себя от набегов их соплеменников. Скорее наоборот. Не сейчас, так через два года, когда сядут наши батарейки, они придут мстить. Да, теперь у нас есть огнестрел, но боюсь, это не панацея.

— Пусть сперва протянут эти два года, — хмыкнул Мамай. — И потом, я вообще не готов ставить вопрос в такой плоскости. Либо за это время мы вернем себе батарейки, либо дикие турки за злым лесом станут лишь одной из наших проблем, причем, не самой острой — но в любом случае, будет лучше, если их там останется на треть меньше.

— Вот тут, кстати, я со Стасом согласна, — заметила Аня. — Турки — частность. Главное — батарейки.

— Так я разве спорю?! — выпрямившись, всплеснул руками Олег. — Батарейки — безусловный приоритет. Но для предотвращения удара в спину полезнее будут не трупы, а живые заложники!

— А здесь я уже согласна с тобой, — кивнула девушка. — Если бы не одно «но». Ксюша.