Чаша любви

 – От нее труднее всего оправиться.

 – Но ты все еще хочешь попытаться помочь ему? – спросила Бригид.

 – Конечно. Но...

 – Что? – потребовала ответа Бригид.

 – Но ему нужна не я. Кухулин полностью ушел в себя. Ему требуется поддержка шамана, который был бы для него близким человеком, позаботился бы о нем на гораздо более личном уровне, – тихонько вздохнула Сиара. – Я уважаю этого воина, возможно, со временем смогла бы стать для него достаточно близким человеком, добраться до самых глубинных эмоций. Но, боюсь, Кухулину надо помочь гораздо быстрее.

 – Его отец – верховный шаман всей Партолоны. Может быть, он излечит сына?

Сиара поджала губы и лишь покачала головой.

 – Почему нет? Мидхир – великий шаман.

 – Помнишь о разных видах любви? – спросила Сиара, а когда Бригид нетерпеливо кивнула, продолжила: – Чтобы оправиться от раны, нанесенной потерей Бренны, Кухулину нужна тесная связь с шаманом, но не такая, как у родителей и детей. Кто-то должен любить его как мужчину, а не как ребенка.

 – В этом нет ни капли смысла, – нахмурилась Бригид. – Единственный шаман, которому Ку доверился бы, – это его отец. Больше никто. Разве что ты.

 – Ты так считаешь? – Сиара незаметно улыбнулась. – Я чувствую на воине руку нашей Богини, не верю, что Она лишит его своей поддержки. Но пути Эпоны часто таинственны. Нам трудно их понять. Пока за дело не возьмется другой шаман, я попытаюсь смягчить страдания воина.

От слов Сиары по спине Бригид пробежали мурашки. Она заговорила чуть более резким голосом, чем хотела:

 – Ждать, пока представится удобный случай, просто глупо. Сделай все, что можешь. Надо помочь Ку. Я ни словом не обмолвлюсь ему о нашем разговоре.

Сиара вежливо наклонила голову в знак согласия.

9

Лагерь для первой ночевки был разбит удивительно быстро, поскольку дети работали ловко и умело. Они разбились на небольшие группы, руководимые взрослыми или юношами и девушками постарше. Шесты от носилок с легкостью превратились в каркасы палаток. Их надежно покрыли растянутые козлиные шкуры. Самодельные жилища выросли как грибы, образовали тесный круг на гладкой каменистой площадке, которую Сиара выбрала с особой тщательностью. Полог каждой палатки был откинут.

 – Я понимаю, почему палатки стоят по кругу, – шепнула Бригид Кухулину. Воин присоединился к ней. Она свежевала полдюжины зайцев, которых поймала в силки, пока новые фоморианцы разбивали лагерь. – Но почему оставили открытыми пологи? Они что, хотят, чтобы этот холод, проклятый Богиней, заморозил их во сне?

 – Увидишь! – хмыкнул Ку, взял зайца и вынул нож.

Прежде чем охотница успела заявить Кухулину, что его нежелание общаться только раздражает, в сумерках разнесся звонкий голос Сиары:

 – Пора! Несите растопку.

Визжа от радости и болтая без умолку – Бригид считала, что можно вести себя и потише, чтобы никому не действовать на нервы, – крылатые дети с волнением бросились к носилкам. Они набрали целые пригоршни того, что походило на большие комья твердой серой грязи, а потом окружили шаманку, которая указала им на середину большого плоского камня. Счастливые дети складывали свою ношу в растущую груду. Когда гора комьев дошла Сиаре почти до пояса, она велела детям остановиться, и они наконец-то затихли. Взрослые новые фоморианцы собрались около шаманки, образовав свободный круг.

Охотница вновь бросила на Кухулина вопросительный взгляд, но он только повторил:

 – Увидишь.

Бригид нахмурилась, а потом перевела глаза на Си-ару. Шаманка улыбнулась своим соплеменникам и встала лицом к западу. Следом за ней повернулись к заходящему солнцу дети и взрослые, окружившие ее.

Руки Бригид, которые ловко потрошили одного зайца за другим, замерли, когда Сиара начала:

Почитаемая Эпона, благословенная Богиня,

Ты заканчиваешь новый день,

меняешь тепло неба на мрак ночи.

Обратившись к огню, мы слушаем и молимся.

Огради нас от мрака, холода и испуга.

Сиара расправила крылья, и воздух вокруг нее замерцал от явно ощутимого присутствия Эпоны.

Она подняла руки и заговорила громким голосом, в котором слышалось счастье, вера и сила прикосновения Богини:

Сверкающая сила очистительного огня,

танцующее пламя света Эпоны!

Услышь меня, мы так нуждаемся в тебе,

помоги мне в этом вечернем обряде.

Дар пламени, огненный цветок,

вечно пылающий передо мной!

Наполни меня благословенной силой

нашей Богини,

коснись меня Ее сверкающей мощью.

Сиара простерла руки с открытыми ладонями к груде, лежащей на камне. Та немедленно загорелась. Огонь бодро запылал, бросая танцующие крылатые тени на палатки. Взрослые позвали детей, и круг распался. Грохот кастрюль объявил о том, что пришла пора готовить добычу охотницы, но Бригид не могла отвести глаз от шаманки.

Сиара оставалась там, где стояла в конце молитвы, так близко к огню, что кентаврийка испугалась, как бы не загорелась ее одежда. Голова крылатой женщины была склонена, глаза закрыты. Бригид видела, как шевелились ее губы. Шаманка погрузилась в медитацию и стояла так целую минуту, напоминая статую. Затем она медленно подняла голову и встретила любопытный взгляд охотницы своим чистым и бесхитростным. Бригид первая отвела взор.