Чаша отравы

Члены ЦК Единой рабочей коммунистической партии, которые провели короткое организационное заседание сразу после объединительного съезда, пропели гимн и зааплодировали.

— Уважаемые товарищи! — сказал первый секретарь Олег Винтер. — Еще раз поздравляю вас всех и благодарю! Впереди — борьба! Впереди — победа! Да здравствует социалистическая революция! Ура!

В едином порыве коммунисты ответили «Ура!» и начали выходить из зала. В ресторане их ждал банкет.

— Как твоя мама? — спросила Олю, которую избрали секретарем по информационной работе, лидер иркутских коммунистов Вероника Лисицына.

— В реанимации, — вздохнула ее подруга. — Тяжелый инсульт. И к тому же долгое время не оказывали помощь. Протокол составляли вместо того, чтобы скорую вызвать.

— Фашисты... Это за гранью добра и зла, — сказала Вероника. — Послали запрос?

— Да, и из Госдумы, и из Мосгордумы. А что толку? — ответила Оля. — Это приказ мэра, так зверствовать. Вот они и куражатся.

— А чего она вообще в метро поехала?

— Попытаться оформить инвалидность по месту прописки. Хотя, конечно, надежды изначально было мало. Мы «однушку» в Москве купили, сдаем. И перепрописались туда же — думали, социалка в столице чуть лучше, чем в области. А оказалось вот как...

— Мишу с кем сейчас оставила?

— С соседкой по подъезду. У нее самой девочка полутора лет. Договорились помогать друг другу, если что...

— Жаль, что про эту ковидоаферу съезд высказался столь обтекаемо, — сказала гость съезда, лидер Фронта коммунистической молодежи Маргарита Марченко.

— Рит, слушай, мы и так с трудом сшили это, — ответил Галкин. — Практически чудом. Даже не верится. Тут надо не дышать... Не провоцировать раскола...

— Мы в это воскресенье ездили навещать Смирнова в Углич, — сказала Марченко. — Кстати, Федь, а ты сколько раз у него был?

Галкин замялся.

— Ну... один раз. Осенью. С Винтером. Часто не наездишься. Строгий режим...

— Ну, хоть так... Вот, он говорит, что именно ковидный террор во всех странах и есть направление главного удара консолидированной буржуазии по пролетариату. Грядет кардинальное переустройство всей экономической, политической и социальной системы. Нынешней уже кердык настал. Теперь будут напрямую приватизировать людей в интересах единого капитала, оцифровывать их и делать товаром...

— Бред!

— А мне после того, что с мамой случилось, уже не кажется, что бред, — вставила Оля. — Что-то в этом есть.

— Вот-вот — хорошо, что мы, наконец, начинаем это понимать и ощущать. Правда, на своей собственной шкуре, на своих близких, — сказала Маргарита. — Иван всё четко разложил. Он говорил, что разделение на новых большевиков и меньшевиков произойдёт именно по этому критерию — отношение к ковидобесию власти, к принуждению соблюдать абсурдные ограничения, к цифровому террору, к насильственной вакцинации, наконец. А многие при этом явят фашистское мурло, даже под красной личиной. Жаль, что у Смирнова репутация лишь пострадавшего от режима, пожертвовавшего своей свободой фактически ради этого объединения партий. А не марксиста, не теоретика. Я убеждена, что он дело говорит. А мы не можем и не хотим этого принять. Боимся, что ли?

Галкин шумно вздохнул:

— Многие левые, наоборот, критикуют власти за слишком некомпетентную, нерешительную борьбу с коронавирусом. И у нас, и в Европе, и в Латинской Америке. Россия в этом смысле уникальная страна — весомая часть представителей левого спектра являются ковид-диссидентами. Тогда как в других странах это удел правых радикалов. И мы что, будем прямо сейчас проводить еще одну линию раскола?

— А разве интуиция не подсказывала тебе с самого начала, что тут многое нечисто? Буржуазия резко озаботилась здоровьем народа, в том числе и бедняков? Я тебя умоляю!

— Рита! Для вируса нет социальных границ. Видно же, что правящий класс хочет себя обезопасить и сохранить поголовье эксплуатируемых. В истории, и российской тоже, много раз бывало, что имущие классы при эпидемиях порой вели себя неадекватно, пытались спихнуть тяготы на низы. Это вызывало бунты. Такое уже не первый раз, просто сейчас это повторяется в современных условиях, на фоне обострения фундаментального противоречия капитализма. Мы должны это понимать. Мы обязаны придерживаться научного, марксистского подхода, а не конспирологических измышлений!