Чаша цикуты. Сократ

Лисандр, схватившись за рукоятку меча, шёл прямо на него, насупив брови и избычившись, как перед прыжком. Сократ подбоченился и расставил ноги.

   — Прочь с дороги! — крикнул Лисандр, обнажая меч. — Или я снесу твою глупую голову.

   — Это Сократ! — закричал кто-то испуганно с обочины. — Это Сократ!

Между Сократом и Лисандром оставалось не более пяти шагов.

   — Сократ?! — Лисандр поднял над головою меч и остановился.

Загремели щиты, застучали о землю опущенные копья — остановился и отряд. Послышались недовольные голоса, злые выкрики.

Лисандр приблизился к Сократу и, почти касаясь его грудью, спросил:

   — Ты слеп, Сократ?

   — Не настолько, чтобы не видеть тебя, Лисандр, — ответил Сократ.

   — Почему же ты не сошёл с дороги?

   — В Афинах принято уступать дорогу старшему, а не тому, кто сильнее, — громко, чтобы услышали и остальные спартанцы, сказал Сократ.

Раздались хохот и свист.

Лисандр снова поднял меч, потребовав тишины, и спросил:

   — А если ты столкнулся с катящимся на тебя камнем?

   — Ты хотел сказать, с безмозглым камнем, — ответил Сократ. — Безмозглый камень не знает обычаев афинян. Только безмозглый камень.

   — Ладно, — сказал Лисандр. — Кажется, ты оскорбил меня. Но мы продолжим этот разговор, — он обернулся и приказал: — Обойдите старика! Как обходит вода безмозглый камень!

Отряд спартанцев двинулся, обходя Сократа с обеих сторон, ухая и хохоча.

Эвангел совсем одряхлел и едва узнал Сократа.

   — Зачем ты приходил в прошлый раз? — спросил Сократа Эвангел. — Ты хотел тогда отправиться в Сицилийский поход? Многие хотели воевать в Сицилии. Теперь это сделать проще: со спартанцами можно воевать здесь, в Пирее и Афинах. Надо было хорошо воевать там, в Сицилии, не пришлось бы воевать здесь. Но каким-то дуракам пришло в голову судить Алкивиада. Стратег Ламах погиб под Сиракузами, а славный флотоводец Никий зарезал себя за день до казни. Знаешь, у него были больные почки. Я хотел угостить его вином, но он отказался, хотя я говорил, что не возьму с него ни обола. Да, у него были больные почки, и поэтому он отказался от моего вина. А сколько тысяч афинян спартанцы сгноили тогда в своих каменоломнях! Говорят, что сорок тысяч. А теперь они гуляют по нашей земле, и никто не решается хорошенько напомнить им об этом. Знаешь, я уже не торгую вином, — пожаловался он Сократу. — Сын не разрешает. Говорит, что я не могу отличить обол от драхмы, а вино — от воды. Конечно, я стар и почти не вижу, но пальцы мои сами отличают, где обол, а где драхма. И язык сам знает, какое вино в кружке.

   — Как зовут твоего сына? — спросил Сократ.

   — Аристон.

   — Позови Аристона, — попросил Сократ. — И пусть он принесёт мне тёплого вина: я озяб и устал.

   — Тёплое вино стоит дороже, — сказал Эвангел уходя. — Чтобы нагреть вино, надо разжечь угли, а чтобы разжечь угли, надо добыть огонь, а чтобы добыть огонь, надо купить огниво, а чтобы купить огниво, нужны деньги, а чтобы добыть деньги, надо продать вино... — старый Эвангел ещё долго бормотал, ища под скамьёй сандалии, но Сократ не слушал его, он думал о Лисандре, который не так уж глупо вернул ему оскорбление: «Обойдите старика, как обходит вода безмозглый камень».

Пришёл Аристон. Он был так похож на своего отца, что Сократ, усмехаясь, подумал, не вернулся ли сам Эвангел, помолодевший чудом лет на тридцать. Поставив на стол тёплый кувшин с вином, он, совсем как отец, спросил, сощурившись:

   — А деньги у тебя есть, старик?

   — Найдутся, — ответил Сократ.

   — Столько, сколько нужно?

   — А сколько нужно? — спросил Сократ.

   — Все, — засмеялся Аристон.

   — Тогда тебе надо быть не продавцом вина, а бандитом, — сказал Сократ. — Или... — он подумал, говорить ли дальше, и сказал: — Или олигархом.

Пришёл Эвангел. Сам налил себе из принесённого сыном кувшина вина и стал жадно пить. Потом, отдышавшись, сказал Сократу:

   — Это на твой счёт.

   — На мой счёт ты можешь нить сколько захочешь, Эвангел. Тем более что расплачиваться с вами я буду деньгами Лисандра.

   — Лисандра? — Аристон переглянулся с отцом. — Ты сказал — Лисандра?

   — Да, да, — подтвердил Сократ. — Я только что встретился с ним на дороге. Он пригласил меня в гости, чтобы я поучил его уму-разуму. За это он мне хорошо заплатит. Скоро у меня будет много денег, Эвангел. Пей.

   — Выходит, что ты Лисандру друг? — спросил Аристон.

   — Выходит, что так.

   — Тогда уходи отсюда! — сказал Аристон, убирая со стола вино. — Пусть Лисандр угощает тебя.

   — Да, пусть Лисандр угощает тебя, — поддержал сына старый Эвангел. — Убирайся отсюда, Сократ! Сейчас же и уходи! Заплати за всё вино и уходи.

   — Ты назвал его Сократом, отец? Этого хвастливого старика ты назвал Сократом? — возмутился Аристон.

   — Но это действительно Сократ, — сказал Эвангел. — Как же мне его ещё называть...

   — Тот самый? — не поверил Аристон.

   — Да, тот самый, — сказал Сократ. — И поставь обратно кувшин, Аристон. Лисандр мне такой же друг, как и тебе. И может быть, только поэтому я пришёл сюда. Однако мне надо согреться, — посмотрел он на кувшин.

   — Прости, Сократ, но ты сам так неудачно пошутил, — извинился Аристон, наливая Сократу вина.