Чаша Владычицы Морей

-- Хельгу Голд умыкнул у конунга, -- начал свой рассказ капитан. -- Он главный у морских воинов-северян, а кем она ему приходилась -- не знаю. Сначала Голд ей вроде бы даже понравился, а уж она ему и подавно. Девица была видная: высокая, стройная, белокурая, глаза голубые, яркие такие. Грудь, правда, маловата и бедра почти как у мальчишки, но она с конунгом плавала и дралась с мужчинами на равных, так что приятные округлости ей бы только мешали. С Джеком они довольно быстро рассорились, он стал ее просто как пленницу держать и, думаю, не слишком нежничал. Я на Хельгу с самого начала спокойно смотрел, да и в любом случае не до того было. Как раз собрался завязывать, но понимал: просто так Голд уйти не даст. Он до денег жаден, зажал бы мою долю за пару последних дел и все. А там было столько, что дарить не хотелось, особенно ему. Я стал обмозговывать, как лучше все провернуть. Стою раз ночную вахту, а из капитанской каюты Хельга выскальзывает. Не знаю, как она от Джека отделалась, может, напоила, может, затрахала. При себе у нее был узел, не очень большой, но похоже, тяжелый. Я к ней подкрался, пока она с ним возилась, и... -- Сэндклиф сделал выразительный жест руками. -- Оказалось, она умыкнула всю корабельную казну. Это было мне очень на руку. Хельгу я с трудом уговорил большую часть золота оставить. Так у нас имелся неплохой шанс, а если б мы все забрали, Голд бы обоих из-под земли достал. Я взял только мне причитающееся, оставил Джеку расписку, хотя вряд ли это его сильно утешило. Хельга тоже пару кошелей прихватила, и мы потихоньку смылись. Девица поначалу от меня не отставала. Не знаю, почему, мне от нее ничего не нужно было. Ну, я хорошеньким женщинам отказывать не привык, так что месяца два мы с ней вместе болтались. Потом разбежались. Я таких воительниц не очень жалую: жилистые, и в постели все время норовят под себя подмять. А когда начинаешь на своем настаивать, то вообще ощущения такие, будто с мужиком борешься. -- Он взглянул на Кэтрин, та слушала с явным интересом, без малейших признаков огорчения или ревности. -- Не знаю уж, чем она так Голду нравилась.

Капитан немного помолчал, потом спросил:

-- Довольна, Кэт? Еще про кого-нибудь рассказать?

-- Нет, спасибо, пока не надо, -- усмехнулась девушка. -- Возможно, когда-нибудь я попрошу тебя поведать о том, как ты лишился невинности.

-- Ничего интересного! -- фыркнул Сэндклиф. -- Мне было пятнадцать, и Хаген соизволил отправить ко мне очередную девицу, после того как сам попользовался.

Мартин хмыкнул, Кэтрин взглянула на капитана с сочувствием.

-- Не надо так смотреть, Кэт. Девочка была немногим старше меня, хорошенькая, опытная и добрая. К тому же, как она мне сама сказала, после Хагена я ей казался ангелом, а не озабоченным мальчишкой. Колдун отправил ее из замка только через три дня. Тогда мне в голову не пришло, а теперь, зная его привычки, думаю, он еще и подглядывал.

-- Да-а, Сэнди, -- проговорил Кеннет. -- Я все лучше понимаю истоки твоей неприязни к колдунам. Замечательно, что ты не озлобился на весь свет. Жаль только, вежливости тебе негде было научиться. Семь лет у Хагена, потом еще неизвестно сколько плавал с этой свиньей Голдом. Даже общение с Кэтрин тебя не облагораживает.

-- Злопамятный ты, Кеннет, -- засмеялся капитан. -- Я уже и прощения у тебя просил. Или ты так шутишь?

-- В каждой шутке есть доля истины, -- пожал плечами колдун.

-- Не волнуйтесь, о магистр потаенных знаний. Если леди Кэтрин когда-нибудь пожелает представить меня своим высокородным родственникам, ей не придется краснеть. Моя сестра в свое время научила меня правилам поведения в приличном обществе. И еще: в юности я прочел все рыцарские романы из библиотеки Хагена, а их там было немало.

Сэндклиф произнес это необычайно церемонным тоном, со слегка ехидной, но все равно в высшей степени любезной улыбкой, ничем не напоминавшей его обычную наглую ухмылку. Кеннет удивленно поднял брови, Мартин фыркнул от смеха, Кэтрин скорчила кислую мину.

-- Сэнди, только со мной, пожалуйста, никогда так не разговаривай, -- сказала она. -- Я этого сиропа наслушалась в алтонском дворце на всю оставшуюся жизнь.

-- Как пожелаете, моя леди, -- он слегка поклонился ей, потом взглянул на Кеннета. -- Вам не кажется, магистр, что это я могу научить юную леди хорошим манерам?

-- Капитан, вы не перестаете меня удивлять, -- колдуна подобная церемонная манера вести беседу радовала необычайно. -- Позвольте полюбопытствовать, к чему было использовать столь оскорбительный тон в разговоре с пиратом?