Часовая башня

Его жизнь была посвящена Швеции, делу защиты её земель. Приходилось быть и героем. Да-да, именно он проявлял эти качества первым из-за ответственности, лежавшей на плечах. Руководствуясь умом прежде всего, иногда рисковал жизнью. Но, для чего, зачем? Только лишь ради того, чтоб, когда-то стать ненужным и вместе с целым городом перейти под новую власть?

Нет, теперь не просто старик, но ещё и не комендант этого славного города. Его дни сочтены. И, если даже и останется жив, никогда уже не сможет служить своему господину, шведскому королю. На русского нет у него ни сил, ни времени.

Поняв это именно сейчас, обрадовался. Был счастлив от ощущения близкого конца, что мог позволить не признавать ложь героизма, оставшегося в прошлом, с которым бы и ушёл в мир иной. Где останется с ним в жизни вечной, храня в себе, как память.

Не только Бог, но и великий мастер управляет миром земным, и в силах изменить человеческую память, переделав неоднократно историю. Но, та, что останется в нём будет вечной. Не раз жалел, что так и не заставил себя записать хотя бы малую часть пережитых им событий. Сейчас же понимал; будущее беспощадно к прошлому, стирает повсеместно его следы, как бы ярки они ни были. Ибо историю пишет победитель.

Прогорев крыша его дома обвалилась на объятое пламенем перекрытие над первым этажом. Сквозь языки огня был виден камин. Показалось; его покорённый огонь вырвался на волю и выжигает теперь окружающий мир.

Свист ядра раздался над ними.

Хорошо уже знали, как реагировать. Понимали, откуда летит, определяли принадлежность к мортире. Взрыва не будет. Но, от так и непобедимого за долгие дни страха, все пригнулись. Невольно прикрыл глаза рукой. Падало прямо в их маленький дворик.

Гулкий удар сотряс скалу, волной пробежав по ней, дав всем почувствовать мощь мортирного ядра, что не взрываясь только лишь крушило всё на месте своего падения.

Теперь, когда по распространению вибрации понимал куда оно попало, невольно, из-за любопытства открыл глаза.

В окошко видел, верхняя часть наружной стены его дома, что видимо была повреждена при падении кровли, завалилась на дубовые балки горящего перекрытия, заставив его рухнуть, своими концами разрушив ещё и кладку над оконными перемычками первого этажа.

Это падение сбило пламя пожара, подняв клубы дыма, которые рассеявшись через полминуты, открыли собой большой проём в стене.

Глава XXVII. Штурм Выборга

В результате обстрела возникли множественные разрушения в городе, обвалы крепостных и замковых стен. Городская стена перед позицией русских на косе, от самого орильона почти до моста, рухнув образовала проём в 100 сажен.

Башня Святого Олафа, долгое время являющаяся символом непобедимости города горела израненная попаданиями пушечных ядер, будто кровоточила огнями пламени, что вырывались из многочисленных проломов в её стенах, собираясь в один большой огонь, будто у свечи. Но, всё же сохранив свою геометрию, подавала надежды на восстановление.

Горела крыша центрального кафедрального Лютеранского собора. Часовая же башня стояла не тронутой, показывая стрелками своих часов начало новой эры. Огни пламени лизали её стены, оставляя на ней копоть, но не могли добраться до макушки, чтоб поджечь и её. Словно отделившись от собора, благодаря которому и была построена, смотрела на него свысока. Теперь оставалась единственной в городе, не разрушенной от масштабных бомбардировок башней, при этом ещё и показывающей время.

Было принято решение вводить в действие адские машины «инферналис». Но, для этого следовало взять капонир в недостроенном фасе равелина, который вскоре благодаря героической атаке гренадёров под руководством подпоручика Тита Тихоновича Дуганова был захвачен. Но, последовала вылазка неприятеля, что к утру была отбита.

Оставаясь без продольной обороны, для атакующих, ров открывал свободный доступ к бастиону Панцерлакс. Теперь, провезя через него к стене легко можно было установить машины «инферналис», что мощным взрывом должны были обеспечить пролом в стенах.

6, 7, 8 июня шли последние приготовления к штурму крепости. Наконец, на военном совете у Апраксина было принято решение о штурме 9-го числа.

Готовились основательно.

— Мы должны продумать каждый шаг штурма, — переживал генерал-майор Брюс.

— Тогда следует заранее обговорить расстояние между штурмующими колоннами во время их прохода по понтонным мостам между косой и городом. Думаю, достаточно 30–50 сажен, — предложил генерал-майор Беркгольц.

— Штурмовые лестницы, доски, кирки и лопаты должны иметь лишь передовые колоны штурмующих, иначе нарушится последовательность действий, — начал с главного, как считал, бригадир Чернышёв. Обведя всех взглядом, добавил:

— Затем пойдут Гренадёры с гранатами и топорами, мушкетёры с мушкетами и фашинами.

— Господа, вы забываете о сухопутном участке штурма, — напомнил генерал-адмирал Апраксин, — Нам нужно расписать все действия после занятия крепости и городских укреплений.