Часовщик с Филигранной улицы

Таниэль за ворот рубашки выволок его из-за стола, не обращая внимания на чертыхающегося Уильямсона, и, пока тот ловил ртом воздух, прижал его затылком к конторке с аккуратнейше разложенными на ней предметами.

– Это были вы! Я пришел к вам с этими часами, и вы, думая, что Мори знает о бомбе, придумали все это вранье насчет алмазов, отлично зная, что он достаточно богат, чтобы купить их на свои деньги. Вы и раньше использовали его часы, зная об их точности, поэтому для вас было важно испугать меня и ввести в заблуждение полицию. Вам всего-навсего нужно было показать им аналогичные части.

Спиндл тщетно пытался высвободить руки.

– Нет, нет! Я не…

– Дайте бомбу другому часовщику, Долли, и, жизнью клянусь, они вам скажут, что это не работа Мори, даже если в ней использованы некоторые его детали.

– Они меня заставили! – воскликнул Спиндл, в отчаянии поочередно глядя на них. – Этим людям нельзя сказать «нет». Я… я слишком много хвастал тем, что полиция поручает мне экспертизу, они об этом услышали и прислали ко мне своего человека. Я думал, он меня убьет. Он бы так и поступил, если б я не сделал…

– Вам хватило спокойствия, чтобы сделать бомбу.

– Уильямсон, они бы…

Уильямсон прикрыл глаза, у него был очень усталый вид. На лице с тех пор, как Таниэль видел его в последний раз, появились новые морщины.

– Вам придется пройти со мной.

Мистер Спиндл в ужасе уставился на него.

– Это государственная измена. Это ваше пальто? Одевайтесь.

Они подождали, пока Спиндл наденет пальто. Уильямсон вывел его на улицу и засвистел в свисток. Запыхавшись, прибежал констебль, потом, почти сразу за ним – другой. С полицейским патрулированием в Белгравии все было в порядке. Таниэль подавил в себе острое желание толкнуть Спиндла под приближающийся кэб. Уильямсон молча стоял рядом с ним под все еще падающим снегом. Хотя дорога была забита кэбами и каретами, снег поглощал звуки, отчетливо слышно было только журчанье воды в водосточной канаве поблизости.

– Как вы объясните то, что Мори заранее знал о бомбе в Скотланд-Ярде и поэтому оставил для вас часы? – наконец спросил Уильямсон.

– По той же причине, по которой я вышел сегодня к вам навстречу. Вы хотели узнать, что он мне сказал. Он ясновидящий, Долли, самый настоящий. Моя жена это доказала. С помощью мела на грифельной доске.

Уильямсон запнулся.

– О чем это вы?

– Я понимаю, это выглядит смешно, но вам надо встретиться с ним.

Уильямсон натянуто улыбнулся.

– Я не хожу к ясновидящим.

– Измените своей привычке на этот раз. Пожалуйста. Дома тепло, а вы больны. Он тоже. Вы сможете пожаловаться друг другу.

Сохраняя на лице выражение одновременно скептическое и опасливое, Уильямсон нехотя согласился.

Когда они вернулись в дом под номером двадцать семь, Мори еще не вернулся. Уильямсон велел людям, ожидавшим его в полицейской карете, отправляться в Кенсингтонское отделение и, пока Таниэль ставил на огонь чайник, неуклюже притулился возле кухонного стола. Как только чайник засвистел, отворилась передняя дверь.

– Не могли бы вы налить четыре чашки? – крикнул Мори из прихожей.

– Четыре? – Таниэль, а за ним и Уильямсон обернулись. Мори вошел в кухню, пропустив впереди себя ребенка. Это была замотанная в его шарф Шесть. Она с сомнением разглядывала Таниэля.

– А, теперь я вижу, – сказал Таниэль.

Мори бросил взгляд через его плечо.

– В работном доме ужасно холодно. Шесть, не пытайся что-нибудь стащить, у нас тут полицейский.

Шесть внимательно осмотрела Долли.

– Самый настоящий?

– Самый настоящий. – Мори протянул Уильямсону руку, и тот ответил медлительным рукопожатием. Как обычно, рядом с мужчиной нормальных размеров Мори выглядел особенно миниатюрным, но в сравнении с теплым цветом его кожи лицо Уильямсона казалось изможденным.

– Вам кажется, что вы умираете, но это не так, – мягко сказал Мори. – Вам только нужно есть побольше фруктов и пожить у моря. Вот адрес моего дома в Корнуолле, там славно. Они вас там ждут в субботу. Там холодно, но снега нет, а в четверг вам интересно будет посмотреть на шторм. Если вы поедете первым классом в десять четырнадцать, то окажетесь в одном вагоне с женщиной в голубом пальто, которую вы иногда встречаете на Уайтхолл-стрит. Она навещает свою тетку.

Уильямсон уставился на него.

– Если вы и в самом деле умеете предсказывать будущее, вы должны знать, кто изготовил бомбу.

– Спиндл.

– Тогда почему, черт побери, вы не сообщили о нем в полицию?!

– Мне бы никто не поверил, – ответил Мори. – Я всего лишь маленький китаец, к тому же его конкурент, а он консультант при правительстве.

– Я… понятно. Интересно, – сказал Уильямсон, вид у него был потрясенный. Таниэль подвинул к нему чашку с чаем, и они все вместе уселись за стол. Шесть все время поглядывала на полицейский свисток Уильямсона. Тот, казалось, был рад ребенку: она отвлекала на себя внимание, к тому же у нее оказалось несколько важных вопросов о работе полиции, судя по которым она уже заранее обсуждала этот вопрос с Мори.