Часовщик с Филигранной улицы

Таниэль стиснул зубы. Ему хотелось сказать, что все это чепуха, но все написанное было почти верно. Если бы шарик рулетки остановился на другом номере, Грэйс не наткнулась бы на него, и Фэншоу не подошел бы к нему как раз в ту минуту, когда он собирался купить ноты. У Таниэля было бы время купить их и заодно вспомнить, что в документах Форин-офиса значилось, что сегодня, четырнадцатого, день рожденья Мори; он вернулся бы домой вовремя, купив по дороге украшенный сахарным лебедем торт и дешевое красное вино. В этот теплый вечер они вышли бы в сад. Было совершенно ясно, что это теневая память, так же ясно, как его гипотетическая гибель в «Восходящем Солнце».

– Я знаю, что невозможно проверить то, что могло случиться, но не случилось. Но завтра, – сказал Мори, кивком подтверждая свои слова, когда Таниэль сосредоточился на том, что он говорит, – в гостинице обслуживающий вас официант уронит чайный поднос. У него усиливается тремор в левой руке, но он надеется, что, если не обращать на это внимания, все само пройдет. Мисс Кэрроу будет в зеленом, и на столике будут стоять тюльпаны. Вы ведь не любите тюльпаны. В половине одиннадцатого, возможно, пойдет дождь. И в ресторане будет мужчина с борзой, которая любит джем, если только около Черинг-Кросс не произойдет столкновения двух экипажей.

Таниэль убрал руку и посторонился, давая Мори пройти.

– Ну что ж, завтра, значит, посмотрим.

Подойдя к своей двери и повернувшись к ней спиной, Мори остановился.

– Вы можете меня запереть, если хотите, – сказал он очень тихо.

Таниэль сморгнул. Он уже был готов, несмотря на поздний час и длинное расстояние, отправиться пешком в Пимлико.

– Да.

Мори достал из кармана и покорно отдал ему ключ.

– Только… я понимаю, я бы тоже отказался от квартиры, если бы подозревал, что хозяин по какой-то причине следит за мной, но… Зачем вам убегать прямо сейчас? Как вы думаете, что может произойти? С моей комплекцией я вряд ли смогу причинить вам какой-нибудь вред.

Таниэль изучающе посмотрел на него. Был ли это искренний вопрос, или же все вместе представляло собой безумную историю, сочиненную сонным бомбистом, застигнутым врасплох, – так ли это важно, если выяснится, что Мори полностью или частично вовлечен в преступление?

– Люди, устраивающие слежку за государственными служащими, как правило, действуют не в одиночку, – сказал он наконец. – По проводам постоянно передается множество важных вещей. Мне пришлось подписать почти столько же документов о неразглашении, сколько я закодировал телеграмм. Вам должно быть это известно, вы ведь тоже состояли на государственной службе.

– Да, – Мори закусил нижнюю губу. – В любом случае извините меня.

– Все в порядке.

Мори слегка кивнул и сделал шаг назад.

– Дверь надо слегка прижать, – сказал он, затворяя ее за собой.

Таниэль повернул ключ. Замок бесшумно закрылся, и с обратной стороны двери где-то на уровне плеча Таниэля послышался мягкий удар – по-видимому, Мори стукнулся головой о филенку.

Взяв ключ, Таниэль вошел в свою комнату и сел на кровать, стаскивая с себя одолженный галстук и запонки. Он был не в состоянии о чем-нибудь думать. Единственное, на что был способен его мозг, это подать сигнал, что воротничок впился ему в шею.

XV

Только утром, при дневном свете Таниэль заметил, что у комода появился новый корпус, в который были переставлены старые ящики со всем содержимым, включая Катцу. Осьминог, судя по всему, одобрил новое место обитания, поскольку принес обратно краденые носки вместе с коллекцией разноцветных бусин и деталей часов. Пока Таниэль надевал воротничок, ящик закрылся. Изнутри послышалась недовольная возня.

Одевшись, Таниэль подошел к двери в спальню Мори, чтобы отпереть ее, но остановился на полпути. Глядя сквозь промежутки между тонкими балясинами, сделанными из дуба разных оттенков, старыми и более новыми, он заметил, что дверь в мастерскую открыта. Таниэль положил ключ обратно в карман и спустился вниз.

Как только он переступил порог мастерской, зажужжали электрические лампы. Ему пришлось остановиться, так как звук легко было услышать в расположенной наверху спальне. После нескольких томительно тянувшихся мгновений тишины Таниэль вошел внутрь.

Он стал обыскивать шкафы и ящики столов, начав с ближайших к входной двери. В шкафах лежали часы в коробочках, на многих из которых были наклейки с именами заказчиков. Таниэль внимательно проглядел их все, но не нашел ничего более интересного, чем пара морских хронометров, уже оплаченных морским ведомством. Ящики были в основном набиты часовыми деталями – необработанными шестеренками и пружинками, крошечными алмазиками, цепочками и проволокой всех размеров, а когда он, в конце концов, отыскал один ящик с бумагами, в нем оказались только квитанции и бухгалтерская книга, заполненная аккуратными японскими цифрами. Сверху лежал счет от ювелира за корпусы для часов.