Часовщик. Зима

Пятна не оттирались. Вероника скомкала салфетку и затолкала в боковой карман сумки. Там было уже несколько таких же, оставивших на подкладке белесые разводы. На обратном пути. На обратном пути наведу порядок. Она вытащила телефон и попыталась включить. Максимализм подростковый. Когда уже он закончится. Девочка нервничает, я нервничаю. Главное, чтобы таблетку не забыла выпить. Телефон не отзывался.

– Почему мы должны всех ждать? В конце концов, есть рейсовый автобус. Если отделы не способны соблюдать, нужно выделить для руководства отдельную машину. Я подниму сегодня этот вопрос.

Сквозь дырку между креслами Вероника видела два блондинистых профиля в завивке и уши с длинными камнями. Бухгалтерия. Методично нажимала на боковую кнопку, пытаясь вызвать заветные тридцать секунд свечения.

– Естественно, компания не должна оплачивать проезд опоздавших, – выступило левое кресло.

Экран вспыхнул, она судорожно начала набирать текст – и он тут же погас.

– Премии нужно лишать за опоздания.

Палец продолжал давить на клавишу включения. Плоский ненужный пластик!

– Тогда неповадно будет.

Вероника поняла, что экран больше не загорится.

– Люди просто не хотят у нас работать.

– Вы не меня ждали! – крикнула она в пространство между сидениями впереди и бросила телефон в сумку. – Автобус не меня ждал.

Правая дама медленно повернулась к другой и сделала круглые глаза. Вторая, многозначительно кивнув, показала ей в ответ взгляд, полный ледяного презрения настолько, что было невозможно донести его до Ники, не расплескав. Они даже не повернули к ней головы.

"Господи, премия. Просто промолчи", – она сцепила пальцы и отвернулась к окну.

Расписываясь в журнале на проходной, посмотрела вниз: брюки грязные. Охранник тянул через трубочку жидкость из большого кофейного стакана с крышкой, глядя, как она по очереди перебирает свободные турникеты, пытаясь найти работающий.

В лифте сняла пуховик, поднявшись на этаж, притормозила перед входной дверью в офис, пропуская инженеров, поднимавшихся с производства, поздоровалась, поддерживая беседу о погоде сочувственным киванием, дофланировала в общей группе до кабинета и, попрощавшись, шмыгнула за дверь. Стараясь не оборачиваться, повесила вещи в шкаф, включила компьютер, взяла маркер и, подойдя к доске у стеклянной стены, написала на ней пару длинных красных чисел. Разворачиваясь, глянула украдкой по сторонам. Из соседних боксов на неё смотрели. Она вернулась к столу, села, не отводя взгляд от экрана, придвинула к себе стопку бумаг и так же, не поворачивая головы, улыбнулась краешком рта в сторону соседнего стола:

– Привет.

Молодая женщина, мелодично жужжавшая маникюром по клавиатуре, перебросила взгляд на следующий файл в стопке открытых:

– Добрый день. Что за совещание с утра?

– Никакого. Пристроилась, чтоб одной по коридору не идти.

– Ясно. Дома что?

– Часы сломались. Можно я зарядку возьму?

– В ящике под принтером. А что за цифры тогда?

– Скорость света. В метрах и километрах. Спасибо.

Благодаря Ириной хозяйственности в кабинете было все, в том числе пара длинных переходников.

– А-а. Забавно. Тебя Марковна спрашивала.

– Давно?

– Пару минут назад.

– Надо же. Пойду покажусь.

– Расчеты пришли. Блок с распашными, два – с глухими.

– Сейчас, – значок заряда замигал; Вероника нажала на кнопку – экран неуверенно поморгал и загорелся. – Слава Богу.

Она быстро набрала: «Как ты? Не сердись, выпей таблетку. Нам ехать скоро». Отправила. В туго набитой правой колонке переписки висело восемь её непрочитанных сообщений. Она удалила все предыдущие вместе с "люблю тебя", оставив только последнее, про таблетку и поездку.

– Камеры, убери телефон, – Ира переживала за нее, это было приятно.

– И без камер кругом стекло. Пиарщики вон играют.

– То пиарщики, а то – ты.

Вероника сунула телефон в ящик стола, задвинула, прижав провод.

– Я к Елене Марковне.

– Расчеты до двенадцати техникам.

– Я поняла.

В полутемной приемной горели только два плоских матовых блюдца над ресепшеном.

– Добрый день, Елена Марковна у себя?

Секретарь окинула её взглядом, задержавшись на брюках.

– Елена Марковна у себя? Можно к ней? – повторила Вероника.

– Добрый день. У Елены Марковны гости, – сдержанно ответила девушка и продолжила печатать.

– Когда можно подойти?

– После обеда, – секретарь выдавала информацию точно отмеренными мелкими порциями, по запросу, но, помолчав, вдруг распевно добавила: – Если они не уедут.

– Могу я позвонить и узнать?

Девушка отложила работу и повернулась к ней:

– Вы можете записаться на прием – и вас уведомят.

– Хорошо. Когда это будет?

– Завтра. Елена Марковна обычно планирует свой день с утра.

– Елена Марковна у себя? – спросил за спиной у Вероники приятный мужской голос.

– У неё гости, – не меняя тона, повторила девушка.

– Спасибо, я на минутку.

Менеджер из дилерского отдела, пройдя мимо Вероники, нажал ручку двери зама и одновременно сделал два легких контрольных стука. Не дожидаясь ответа, открыл, обдав приемную фонтаном свежих возгласов и смеха.