Часть Европы. От истоков до монгольского нашествия

Мы все с детства, из пушкинской «Песни о Вещем Олеге», помним эти строки наизусть:

Из мертвой главы гробовая змея,

Шипя, между тем выползала;Как черная лента, вкруг ног обвилась,

И вскрикнул внезапно ужаленный князь.

В «Повести временных лет» рассказывается, что некий волхв еще до греческого похода предсказал Олегу: «Княже! Конь, его же любиши и ездиши на нем, от того ти умрети». Чтобы не искушать судьбу, Олег на всякий случай удалил от себя любимого скакуна. Прошло четыре с лишним года. Князю стало известно, что опасный конь умер. Олег поехал посмотреть на скелет, наступил ногой на голый череп и шутливо сказал: «От сего ли лба смерть мне взятии?». Дальше всё как у Пушкина: «И вступи ногою на лоб, и выникнучи змея и уклюну ̀и в ногу. И с того разболевся, умре».

Это зловещее событие почти наверняка – еще одна сказка про великого древнего правителя, жизнь которого было настолько чудесна, что и его смерть не могла быть заурядной. Более ядовитых змей, чем гадюка обыкновенная, на Украине не водилось, а осенью, когда, согласно летописи, был ужален князь, токсичность яда Vipera berus заметно ослабевает. Нельзя, конечно, полностью исключить вероятность того, что старый Олег скончался от анафилактического шока или стресса, вызванного суеверным ужасом, но скорее всего летописец придает вид факта легенде, руководствуясь назидательными мотивами. Мол, глядите, земные владыки: самый великий из вас, кого называли «вещим», оказался бессилен перед Промыслом и не избежал предначертанной судьбы.

В средневековой европейской литературе сюжеты, где великий герой погибает от укуса змеи или от собственного коня, нередки, но есть одна исландская сага, которая совпадает с нашим преданием явно неслучайным образом.

Викингу Одду по прозвищу Стрела еще в отрочестве ведунья предсказывает смерть от лошади. Одд убивает животное, хоронит в яме, да еще и засыпает ее камнями. Через триста лет, после многих подвигов (и, что примечательно, сразу после похода в славянские земли) Одд оказывается на том самом месте и гибнет, ужаленный выползшей из конского черепа змеей. Судя по тому, что «Сага об Одде Стреле» датируется XIII веком, ее автор воспользовался уже существовавшим к тому времени преданием.

Вероятно, правы исследователи, которые полагают, что притча о «змее из черепа» первоначально возникла в русско-варяжском дружинном фольклоре и уже оттуда проникла как в летопись, так и в сагу.