Частица невероятности МС

— В Оплот Света, скорее всего, не открылся бы, — с совершенно очевидной иронией согласился черный рыцарь. — Но так-то речь про Истинный Свет идет, а ты к себе в орден собрался.

И Фалькор снова проглотил оскорбление, потому что проклятый черный в очередной раз был прав — рыцарский орден, осквернивший себя вмешательством в разум адептов, белым именоваться не может. Вернее, назваться-то можно как угодно, но истине сие более соответствовать не будет. И горько стало рыцарю от сомнений, а был ли он когда по-настоящему белым? Что ж, над этим можно поразмыслить позже, а сейчас надо закончить с очищением. Хоть и непонятно, зачем вся эта затея Черному Властелину. Не в его же интересах возвращение Света!

Рыцарь не утерпел и озвучил вопрос.

— Не в его, — снова охотно согласился проклятый Зэр, многозначительно побарабанив пальцами по колонне портала. — Но кто тебе сказал, что Свет к вам снизойдет сразу после того, как исчезнет скверна? Его, как и Истинную Тьму, еще надо заслужить. Действуй уже!

Помня инструкции по предыдущему перемещению, белый рыцарь не стал играть в тупицу. Сосредоточился на цели — крепости Белого ордена. Название теперь казалось ему издевкой. Сомневался он и в самом ордене, и в своих деяниях, совершенных во имя Света. Слишком много в перечне его подвигов накопилось смертей. Теперь Фалькор мучился вопросом: а были ли все эти жертвы во имя Жизни и Света, а не во имя чуждых высоким идеалам интриг и амбиций? Хотя бы бо

льшая их часть? Мучился и ответа не находил, как не находил себе оправдания, ибо воистину являлся белым рыцарем.

И вот белый рыцарь встал на потертый палас в своей комнате, рядом практически штабелем — все-таки комната у Фалькора была весьма скромных размеров — улеглись шестеро спящих под чарами Черного Властелина. Дроу за ним не последовал, остался в черном замке.

Рыцарь все еще сжимал в руке мягкую бутыль с чудодейственной влагой из водопада, получившей благословение Высших Сил. Фалькор приблизился к окну и касанием пальцев распахнул тяжелые створки. В цитадели в рассветный час царствовала тишина. Спали все, даже стражи на постах, лишь высоко-высоко в летнем голубом небе парила хищная птица и время от времени издавала крик: «Чиль! Чиль!» И утренний свет заливал все вокруг, кутая нежным чистым сиянием.

Там, наверху, действительно было ясно и чисто, так, как казалось, в отличие от белой крепости — пристанища Белого ордена. Это несоответствие, внутренняя грязь коробили душу рыцаря, рождая желание очищения. И в ответ на невысказанную вслух, но горячую просьбу встряхнулась, как живая, вода в бутыли. Фалькор поспешил надежнее сжать емкость и отвинтить крышку. Из-под нее брызнула радуга. Мельчайшие сияющие капельки повисли в воздухе лишь на долю секунды и ринулись во все стороны разом: вправо, влево, вверх, вниз, сквозь любые препятствия. Живительный, неумолимый, исцеляющий и разящий СВЕТ. Не однообразно белый, но яркий и настоящий.

Искры живой радуги брызнули во все стороны с невероятной быстротой и, пожалуй, целеустремленностью, будто каждая из крошечных светящихся брызг видела перед собой цель. Это было столь прекрасно, что на миг-другой рыцарь залюбовался, позабыв обо всех своих опасениях и горечи. Таково действие истинно светлой магии.

Спустя несколько блаженно-тихих прекрасных минут в Обители условного Света начался безусловный дурдом: ор, стоны, скрежет зубовный и хаос. Это спеленатым черным заклятием сна пленникам лорда Дейдриана повезло пережить процедуру в беспамятстве, а все, пребывающие в стенах обители, впрочем, как отчетливо понял Фалькор в эту секунду, вообще все члены Белого ордена, где бы они сейчас ни находились, одномоментно лишились туманной сети, спутывающей сознание, и познали истину горького пробуждения. И это было больно, пусть и было правильно. Свет отнюдь не всегда милосердие, чаще он ослепительная высшая ясность, режущая принудительно распахнутые очи.

Самого рыцаря от болевого некогда спас температурный шок — следствие купания в водопаде, собратья же его сейчас в полной мере ощущали все «прелести» прояснения сознания. И, что еще более занятно, одновременно с прояснением приходило четкое осознание причин помутнения, а ими являлись властные виновники с магическими кристаллами подчинения, замаскированными под почетные знаки Братьев-Советчиков. Одним словом, желающих «побеседовать по душам» с Советчиками в замке и за его пределами неожиданно нашлось предостаточно.

Фалькор только сейчас уяснил, взирая на разверзшийся ад, почему так мстительно усмехался Черный Властелин, помогая рыцарю света. О да, лишь жажда мести двигала Владыкой Дейдрианом. Но положа руку на сердце рыцарь не мог упрекать черного. Это чудовище, бушующее сейчас в замке, они — светлые — взрастили сами.