Частные случаи

Теперь слушай, выход невротика: "А мы покрасим чёрное в белое, и скажем, что мы маму выгнали во имя высших целей." А вот не срабатывает это "во имя высших целей". В эту ловушку люди и попадаются, собирают факты и называют цвет тёмно- белым. Нельзя здесь найти ни кусочка белого. И надо осознать: "В том что я делаю ничего хорошего нет. Давай-ка я подумаю, что сделать хорошего".

История с твоей матерью может даже дышать тебе не давала, а ты это игнорировала. Люди любят колдовать над чёрным, уговаривая себя, что если принять во внимание то да сё, оно уже и не чёрное, а вот уже и серое, а если ещё и это вспомнить, то вообще светло- серое. Нет. Есть чёрное и есть белое. И чёрное можно только исправить белым, и желательно его должно быть больше чёрного. Тогда и комфорт на душе появится.

Понимаешь, все манипуляции строятся на морализации. Невроз всегда содержит в себе компонент этой защиты — я это не могу сделать, нельзя, грешно, стыдно, страшно… Ничего людей не пугает лучше, чем морализация. Даже самые грязные и самые гнусные доводы становятся очень эффективными. Углубляться в дебри защиты нельзя. Защита — это защита, но это не реальность. Ситуацию всегда надо только решать.

Ещё через месяц Надюха по совету Алёны пошла работать в детский садик. Потому что дома дурные изо всех углов мысли мешали её покою. Напоследок перед отъездом Алёна ей по научному объясняла про депривацию. Не сказать, что Надя сильно поняла, но что ей пора выбираться к людям — а то сидя дома невесть до чего додуматься можно, про это она уже и сама осознала.

Моряк

= Страх =

Вот сейчас опять промелькнуло. Толик замечал это за собой всё чаще: как только он стоит на балконе рядом с дочерью, то мысленно скидывает её вниз. Или весело смеётся, разговаривает, и вдруг: "Въехать бы ей сейчас по затылку". А сколько раз он чертил по воздуху как жена из окна свесилась и вниз, вниз… головой в бетон.

Вчера было по другому: он сидел в комнате, увидел жену с младшей дочерью на балконе и мысленно их обрушил. Что не так с его головой? Часики тикают и надо остановиться пока не произошло кошмарного. Почему же видится эта дурость? Он же их всех любит.

И вроде всё хорошо, его магазины работают, прибыль косится. Связи, командировки, китайцы… Только разве что бессонница…

Вот в прошлом году мог уйти из семьи, но нет же. Сам принял решение и вернулся. Сам сел и всё посчитал: где ему правильно находиться, где ему нужнее, где его сберегут.

Жена! Она одна умеет его приласкать так, чтоб он заснул. Даже и не приласкать, а как мать — гаркнуть и он сразу спокоен. Тоже ведь странно: почему она умеет, а с Алёной ничего не получалось, даже после секса не наступал покой?

Вообще, зачем он с Алёной связался? Чего ему не хватало? Она — дурочка всё бросила — хорошую работу в Италии, и прикатила сюда — в этот вымирающий донбасский городишко и пошла работать к нему. Зачем? Они ведь так хорошо долго переписывались. Приехала и всё… Кому теперь писать? И что с ней делать? Брать и новый дом строить? Новых детей заводить? Они что лучше будут? Или просто другие? Просто другие? Тогда зачем? А с этими как быть? Тоже ведь он будет заботиться. Бегать туда- сюда? Так сложнее всё контролировать, можно что-то важное упустить. Нет, семья у него уже есть. Вот только эти дурацкие видения…

Надо к врачу. Но не здесь, здесь каждая собака знать будет, здесь доктора дурные. Подальше отсюда отъехать, и — к врачу. А вдруг на таблетки подсадит? А вдруг всё же скину? Где гарантии? Гарантий не бывает. Их нет ни в чём, только постоянный контроль.

И ещё! Этот навязчивый сон… Надо же так дожиться, и в каких-то тридцать семь! Днём видения, ночью — сон.

Толика последнее время преследовал один и тот же сон: на него смотрел лев, и так близко- близко, что из пасти на него несло гнилью от переваренной плоти… То есть сначала снились прерии, жужжащий зной, пляж с незнакомыми отдыхающими, и среди них почему-то одиноко играется малыш лет трёх.

За тем на пляж выходит лев, даже два. Охотятся. Все убегают, а малыш — стал как вкопанный и смотрит, хоть ему и не убежать — маленький совсем. И он — Толик тоже застыл в ступоре, не может шаг сделать. Куда бежать? Ведь вот — ребёнок, значит надо защищать, но против льва — без шансов. И ждать нечего — все сбежали, есть только он, лев и малыш… И тут Толик всегда выскальзывал — просыпался. Вот к чему это?

Раньше всегда обычно снилось море, скорее даже океан. Свободная чистая бескрайняя стихия… Это его единственное приятное воспоминание из прошлого, он ведь с пятнадцати лет — моряк, мореходку окончил и, до сих пор часами залипает на "Discovery". Просто смотрит как ловят крабов, как буксируют трал, перекладывают сети…