Частный детектив. Выпуск 12

— Самое неприятное, что вас сделали козлом отпущения, Арес, — сказал он. — До определенного момента все свидетельства были довольно неясны. Разоблачительные факты появились тогда, когда мы обнаружили письма Мартина Макейры к вам. Зачем этому сеньору понадобилось вам писать? Что за связь существовала между вами? Возникло множество вопросов, и поскольку ответа на них не было, мы решили заняться Макейрой. Выяснили, что он никогда не посещал вас в тюрьме и пришли к выводу, что ваша связь возникла еще до Революции. Тогда мы тщательно сопоставили ряд фактов. Первое: 1951 год; Мартин — неудачник. Второе — он работает шофером у знаменитой Сусанны. Третье: после того, как вас осудили, он вдруг неожиданно неслыханно разбогател. Четвертое: им занялась налоговая инспекция, провела тщательное расследование источников его доходов и вдруг выяснилось, что он выиграл крупную сумму в лотерею. Пятое: к концу 1961 года деятельность Мартина становится подозрительной. Шестое: сразу после заключения вас в тюрьму он вносит в Национальный Банк на имя сеньоры Макейра вклад в сумме 20 000 долларов. Это произошло в августе 1951 года. Мы побеседовали с вашим адвокатом и он сообщил нам все детали, связанные с лотерейным билетом, о котором вы ему говорили.

Лейтенант прервал Рене:

— После этого мы почти уверились в том, что вы не виноваты. Во всяком случае, учитывая ваше примерное поведение, мы стали хлопотать о досрочном освобождении, при условии, что мы будем иметь достаточно доказательств вашей невиновности. И наши предположения, как видите, подтвердились. Ну, как вам мой рассказ?

— Выходит, — хрипло прошептал я, — с самого начала я был чем-то вроде пешки на вашей шахматной доске?

Оба рассмеялись.

— Мы знали, что не обманемся в вас, Арес. Были даже почти уверены в этом, — произнес лейтенант. — Мы приняли во внимание, что после освобождения вы изберете правильный путь. А остальное зависит от вас.

— Возможно, я ведь ни в чем вас не укоряю.

На самом же деле я мечтал произнести: «Ну Арес, это — все». Рене по-своему понял выражение моего лица и, улыбнувшись, сказал:

— Сейчас закончим, Арес. Но разве из простого любопытства, прежде чем вы отсюда выйдете, вы не хотите узнать, что именно Мартин Макейра — истинный виновник всех ваших невзгод. Как вы нам сейчас объяснили, проанализировав ситуацию, вы пришли к ошибочному выводу, что всему виной Синкенья. Судя по вашим словам, все указывало на него. Конечно, для вас оказалось неожиданным, что в деле, кроме того, замешаны Батлер и Лу-Ми.

— Разумеется, — ответил я. — Я немного устал, но смогу детально объяснить вам, что произошло. Перед — судом я и вправду проанализировал свое положение: все официальные лица, все судейские были ко мне враждебно настроены. Причины мне были известны, но я много думал о том, что ни я, ни мой адвокат не обмозговали как следует основные доказательства обвинения. Это не слишком-то волновало моего адвоката. Я даже не смог его убедить в существовании лотерейного билета. Адвокат не счел нужным это использовать в качестве доказательства или хотя бы веского аргумента, поскольку, как он объяснил, речь идет о билете, купленном, проданном и подаренном людьми уже умершими, которые не смогут выступить как свидетели. Он, понятное дело, имел в виду Вертьентеса, Сусанну и карлика. Тем более, что билет был на предъявителя и, следовательно, как доказательство не имел особой ценности. Ведь им мог воспользоваться любой. Так что именно тех самых немногочисленных доказательств моей невиновности и не хватало моему адвокату, чтобы выиграть процесс. А отягчающих обстоятельств сколько угодно! Своими неразумными действиями я навлек на себя гнев многих высокопоставленных особ, вот и получил на всю катушку. В первые дни заключения я находился в состоянии полнейшего отупения. Но постепенно стад раскладывать все по полочкам и думать, думать, думать… У меня появилась идефикс — нужно разобраться! И все мои мысли крутились вокруг одного: Макейра. Сначала я в это не верил, но постепенно пришел вот к какому выводу. Во-первых: трижды, когда я скрывался от полиции, я всякий раз удивлялся, с какой легкостью они меня обнаруживали. Это не могло быть простым совпадением. А ведь о моем местонахождении знали только двое: я сам да Макейра. Во-вторых: в тюрьме я неожиданно вспомнил, что человек, с которым Макейра разговаривал возле своего дома, когда меня отделали молодчики сенатора, был не кто иной как Бламбино. В-третьих: Макейра звонил мне в контору в ту ночь, когда была подложена бомба, чтобы сообщить, что сломалась машина. Что за необходимость была звонить? На самом деле он хотел убедиться, жив я или нет. В-четвертых: поскольку Бламбино продавал билеты на углу 12-ой, Вертьентес скорее всего именно там купил выигрышный билет и подарил его Сусанне, а ведь оба они приехали на машине, за рулем которой находился Макейра. В-пятых, общеизвестно, что женщины, ведущие такую жизнь, как Сусанна, нанимают привлекательных шоферов, с которыми обычно заводят любовные шашни.