Чеченские дороги 2

– Возле автомобильного моста через Сунжу начался бой. Посыпало со всех сторон, за первые минуты процентов 30-40 личного состава из строя вывели. Я упал в воронку с вторым номером и начал отстреливаться. Основные силы застряли. Понял сразу, что хана нам, но виду не подаю, подбадриваю бойцов. Через час попало в нас с гранатомёта, разбросало всех… «Чехи» пошли в атаку, кто мог отбивался, кото не мог того добивали. Кто-то подошел к мне… Я лежу кровью залитый, чувствую, что «чех» меня рассматривает. Слышу его дыхание и жду своего последнего выстрела. Но «чех», постояв, поддел лезвием кинжала шнурок и срезал с шеи жетон. Стрелять не стал… Почему до сих пор не пойму… Потом сутки выползал к своим…

Помолчали. Петр закурил, пустив сизый дым в приоткрытое окно палатки. Помолчав добавил:

– Чехи с жетонов убитых солдат четки делали. Это считалось круто, среди боевиков… Я пару раз находил в карманах убитых такие «гроздья» на кожаной веревке…

– Да, судьба, – говорю я и подеваю кусок тушенки. Захмелев, проникся историей Петра и думаю, о том, что пришлось пережить этому человеку. С соска умывальника сорвалась набрякшая капля, ударилась о железную раковину, издав как мне показалось, невообразимый грохот. И что дальше? Не навоевался? Чего на вторую компанию пошел?

– Отлежался в госпитале в Ростове – на – Дону, печенки немного удалили, и осколки с руки достали, а так ничего. Хоть снова в бой, но Грозный уже взяли. И Рохлин признал действие Западной группировки, как не выполнившее задание… Да… Сколько народу полегло и силы на себя оттянули, а оказалось, что приказ то не выполнили. Узнав об этом от представления на награду, отказался и поехал служить в Витебск. А тут и вторая компания подкатила, я по рапорту опять сюда нырнул… Зачем не знаю, и Петр посмотрел на фотографию океана. А так я моряком хотел стать…

– Настоящий викинг, – пытаюсь сделать неловкий комплимент Петру. Тот резко отрезвел, сидит как вроде и не пил, только глаза мутные и умело играется штык ножом, вертя его в пальцах, легко и виртуозно.

– Вот полковник наградить меня собрался, коллектива ждет с задания – без всякого выпендрежа, – говорит Петр. Прошедший кровавую мясорубку и насмотревшийся на ужасы войны, Петр, наверное, потерял всякие иллюзии и относился к наградам равнодушно. Ну, давай подремлем, говорит Петр и откидывается на подушку.

Пошатываясь, иду к своей кровати и отвернувшись к стенке палатки закрываю глаза – нестерпимо хочется темноты, убаюкивающей и успокаивающей. Быстро проваливаюсь в нирвану тревожного дрема.

Мне снился сон, я иду по овечьей тропке. Она была такой извилистой, так что путь мой почти удваивался. Злой ветер трепал деревья и гонял листву. Тропинка иногда вела между огромных валунов, и мне приходилось прыгать с одного камня на другой. Потом резко что-то изменилось вокруг: стало тише, будто горы – и без того немногословные – задержали дыхание. Я поднял голову и ощутил холодные касания на коже: падал колючий снег… Открыв глаза, вижу улыбающегося Рыжкова поливающего меня водой из бутылки минералки. Идем на ужин к хищным кухаркам…

ШАЛИ

На следующее утро дорога лежала в Шали, крупный районный центр, лежащий в предгорье Чечни. Встали рано, Петра в палатке почему – то не было. Хотелось попрощаться с настоящим парнем, героем тянувшем лямку второй войны.

Привел себя в порядок и вышел на улицу, маленькую зубную щетку и бритву всегда вожу с собой в маленьком контейнере, мало ли куда жизнь закинет. Первые лучи солнца, нарядные и прямые, словно с детского рисунка уже готовы были засиять над военной техникой, стоящей в холодной росе. Ханкала просыпалась, звякала железом, прогревались движки, солдаты таскали военную поклажу.

Дима протирал заиндевевшие стекла Волги, которая смотрелась как Карлесон над Красной площадью, среди военной техники Ханкалы. С нами едут два УАЗ – ика с со спецназом и Востриковым. По нашим данным в городской больнице Шали проходит лечение под другими установочными данными полевой командир средней руки.

Шали город сложный, большой, слабо контролируемый федеральными силами. Во время первой компании погибло много мирных жителей от удара кассетными бомбами. В январе 2000 года по населенному пункту ударили тактической ракетой «Точка У».

Полевой командир Арсаев окружил комендатуру Шали, угрожал всех сжечь «Шмелями», а позже устроил митинг. Причем народ он собрал в непосредственной близости от комендатуры, тем самым надеясь, что не будет нанесен артиллерийский удар. Но прилетела «Точка У» с 500 килограмме взрывчатого вещества. Около ста погибших и естественно не все погибшие боевики… После того как город взяли федералы, местные жители, пропитанные кровью не скрывали своей злобы и вражды. Формально днем город наш, а ночью вопрос. В Чечне сегодня два хозяина: за светло – российские военные силы, ночью – чеченские боевики. В Шали боевиками обстреливаются комендатуры, штабы и блокпосты, но нам туда надо по зарез. Помимо проверки информации по раненому полевому командиру, нас ждет источник под псевдонимом Вася, который выполнял наше задание.