Чеченский этап. Вангол-5

Кольша по голосам понял, что пришли четверо. Один из них пожилой человек, тот, что их привел. Трое других взрослые мужики, судя по разговорам, люди не таежные, скорее всего, городские. Кольша таких в партизанском отряде насмотрелся, гонористые, а костра в дождь разжечь не смогут. Кто же они, чего им надо, неужели тоже пришли за золотом в пещеру? Макушев говорил, что о ней никто больше не знает. Видно, ошибался капитан. Кольша осторожно, стараясь не шуметь, собрал нарубленный лапник и унес в ложбинку подальше от пещеры. Там же среди больших камней и решил переночевать, но уже без костра, хорошо, было чего пожевать из солонины сушеной. Устроившись поудобней, он быстро уснул, понимая, что придется встать рано и посмотреть на пришедших поближе. Еще до рассвета Кольша проснулся. Осторожно, как на охоте, вооруженный луком, он стал подходить к месту, где спали, у еще дымящего костра, люди. В отблесках вдруг вспыхнувшего на мгновение пламени он увидел троих спящих рядом мужиков. Судя по одинаковым кирзовым сапогам, они были военные. Рядом, небольшой пирамидкой, стояли три карабина и лежали вещмешки. Около стоявшей рядом листвяжины спал в полусидячем положении худощавый бородатый старик. Сначала Кольша не разглядел, а потом увидел, что старик-то был прикован цепью к дереву. Одна рука его полувисела, скованная наручником. Он спал, тяжело дыша и постанывая.

Кольша, не ожидавший такого, отполз подальше от этого стойбища и попытался понять, что бы это означало и что ему делать. Первое, что приходило на ум, – надо освободить этого деда. Как бы там ни было, а держать человека связанным неправильно. И делать это надо было сейчас, пока те трое спят. Кольша быстро вернулся к костру, в первую очередь забрал стоявшие карабины и отнес их в сторону, припрятав во мху. Один карабин оставил себе и вернулся уже к старику. Он взял тонкую веточку и провел ею по лбу спящего человека. Тот дрогнул бровями и рукой провел по лицу. Кольша повторил, и дед медленно открыл глаза. Перед ним, склонившись в упор, сидел Кольша, приложив палец к губам. Старик удивленно вскинул свои лохматые брови и вытаращил глаза. Кольша еще раз показал ему, что тот должен молчать. Вытащив из кармана большую булавку, Кольша ловко открыл наручник, чем еще раз удивил деда. Те трое продолжали спать, спокойно похрапывая у тлеющего костра. Кольша вместе с дедом, осторожно ступая, ушли, по пути прихватив карабины, старик забрал и свой вещмешок.

Поднявшись на сопку километра на полтора, они встретили рассвет и, наконец, заговорили.

– Ты, малец, кто такой будешь? Не ангел-хранитель, случай? Ась?

– Не, дедушка, я не ангел, я Кольша, а вот вы кто и чего вас, как собаку, эти мужики на привязи держали?

– И не говори, сынок, попал я с ними в переделку… Расскажу на досуге. Не знаю, благодарить мне тебя аль нет. Но это потом. А сейчас-то чего делать будем? Они ж проснутся, а меня и оружия нет. Они ж искать кинутся! А мы рядом, а ежли нагонят, ты, сынок, их что, стрелять будешь?

– Вы сначала скажите, кто вы и кто они и зачем сюда пришли?

– Дак некогда лясы разводить, уходить надоть подале, а там уж и расскажу… – как-то забегав глазами, засуетился старик. Это очень не понравилось Кольше. Он в упор посмотрел на старика, заставив его замолчать.

– Нет, так дело не пойдет. Рассказывай, дед, кто вы такие и зачем сюда пожаловали, – твердо спросил Кольша, при этом он дослал патрон в ствол карабина, привычно передернув затвор.

Старик как-то сник, закрыл лицо руками и некоторое время молчал. Потом убрал руки, и Кольша увидел глаза, взгляд которых был наполнен одновременно страхом и какой-то животной злобой. Взгляд был настолько безжалостен, что Кольша машинально направил ствол карабина прямо в лицо этого человека.

– Не балуй, парень, ружьем-то, я тебе живым боле нужен, чем покойником, – прошептал старик.

– Говори, дед, я тебя слушаю, – сказал Кольша, не опуская карабина.