Чего хотят…

Меня разбудили голоса. Весьма громкие голоса. Словно в нашу небольшую квартиру ввалился табор цыган и решил тут основательно расположиться. Но это вряд ли: незваных гостей мама уже давно разогнала бы метлой. Хотя нет… Погодите-ка. Что за странное чувство дежавю? Я открыл глаза. Увидел знакомые обеспокоенные лица в спортивной форме. Хотя потолок чем-то отличался.

— Господа студенты! Нечего тут всей толпой торчать в медпункте. Андрей Иванович, у них сейчас физкультура? Вот и отведите их туда! Думаете, я своего дела не знаю? Мне тут посторонние не нужны. Протолкнуться негде!

— Так, все на выход! — пробасил Дюша. — Видите, Котов жив. Что ему сделается? Но я его до конца года все равно на физру не пущу. Иначе меня точно уволят… Не стойте в дверях, бегом-бегом! Шагом, я сказал, Леонов, нельзя бегать по коридорам.

— Пусть кто-то один останется, — окликнула его Надежда как-то-там. — Я пока к их куратору схожу.

— Да? Ладно, вот ты, Денис, останешься с Котовым. Нет, Колосова, может, не ты. Ты мне еще прыжки в длину не сдала.

Посторонние звуки стали стихать. Я прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Так, вроде головная боль не сильная, но ноги ломит, да и ладони саднит. Нет, спортзал для меня точно геопатогенная зона[8], которую надо обходить стороной. В моем случае спорт здоровью только вредит.

Я вздрогнул, когда почувствовал, как чужая теплая ладонь обхватила пальцы. Его ладонь.

— Денис, — пробормотал я, открывая глаза. Ощущение тут же исчезло. Сам парень встал с койки и отошел чуть в сторону.

— Как ты? — спросил он.

— Жить буду. — Пауза. — Почему ты не спрашиваешь, сколько пальцев я вижу?

— Это тебе к окулисту надо, — усмехнулся Дэн. Вот это он. Мой Ветров. Мой?

— Не делай резких движений! — Денис подскочил ко мне, придерживая за голову и возвращая меня в прежнее положение. Я тихо скулил, потирая затылок. Однако это дало мне шанс, и как только Ветров собрался вновь отойти, я схватил его за запястье, не позволяя этого и заставляя сесть обратно на край кушетки. Денис слегка опешил, но руку не выдернул.

— Ты чего? — обеспокоенно спросил он, чуть склоняясь ко мне. — Что-то болит?

— То, что у меня болит, — дело десятое. А вот что с твоей головой, Ветров?

Денис молчал, изумленно тараща на меня свои темные глаза. И я, воспользовавшись его ступором, продолжил.

— Да-да, у тебя с ней что-то точно не в порядке. Я вот не понимаю, как, находясь в здравом уме, можно влюбиться в меня. В меня! Я коротышка, который не выглядит на свой возраст. Конечно, не последний идиот, но и умом тоже не блещу. Иногда улетаю в параллельные миры и не понимаю, о чем идет речь… Не переношу физические нагрузки, а бег вообще терпеть не могу. Координация у меня тоже страдает, могу навернуться на ровном месте или не вписаться в дверной косяк. Постоянно теряю вещи, особенно ключи. Часто опаздываю, но это, скорее всего, из-за того, что я опять что-то потерял. Вечно лезу куда не следует и сразу попадаю в неприятности. И я как заноза в… к-хм. Еще у меня аллергия на апельсины, я не люблю сладкое, а за пиццу с двойным сыром отгрызу руку по локоть. Если уж говорить о готовке: когда удача на моей стороне, я могу сварить суп, а нет — у меня горит и яичница. А еще я ленивый, заносчивый, обидчивый, надоедливый, язвительный и вообще несу полную чушь… Вот, например, сейчас. — Я тяжело перевел дыхание, не сводя глаз с Дениса. Он внимательно слушал мою исповедь, все время порываясь перебить, но ничего не говорил. Теперь же он улыбался, но как-то горько и вымученно.

— Понимаю, что ты хочешь этим сказать, — ответил Дэн. — Но это ничего не изменит. Я все это про тебя давно знаю. Без этих твоих «недостатков» ты был бы не ты. А я люблю тебя. Всего. И все твои хорошие качества, и все твои закидоны. Не надо пытаться раскрыть мне глаза, это не поможет.

Я не сразу понял, что он имел в виду со своим «ничего не изменит», «не поможет». А его «люблю» вновь заставило мои уши вспыхнуть. Когда до меня дошло, что он хочет мне сказать, появилось резкое желание треснуть его по макушке. Но сил хватило лишь на то, чтобы крепче сжать его запястье, когда Ветров вновь собрался встать.

— Ты. Дубинноголовый. Осел, — злобно процедил я. — Почему ты опять все решаешь за меня, а? Взял, разогнался, а мне даже маленькой форы не дал! Раз ты знаешь, что я торможу, то мог бы это во внимание принять! Вообще, чего это я перед тобой распинаюсь? Ты тоже не дар небес. Давай, иди отсюда. Езжай в Москву, в Сочи, да хоть в Токио. Мне все равно. Возиться еще с тобой. Иди-иди!

Я отпустил запястье Дэна и скрестил руки на груди, обиженно отворачиваясь к стенке. Ветров с минуту еще посидел на краю койки, а потом я почувствовал, как матрас распрямился. Дэн сделал шаг в сторону, и я тут же развернулся, хватая его за край футболки.

— Ну куда же ты пошел?

— Котов! — не выдержав, взревел Денис. — Ты не человек, а черт знает что!

— А ты?! Тоже мне рыцарь круглого стола! Сделал дело и в кусты? Если у меня будет ребенок, я все ему расскажу, какой у него папа негодяй! Пусть знает!

— Какой еще ребенок? Ты парень!