Чего хотят…

— Похоже, это волнует только тебя! — Я все еще растягивал его футболку, а Денис пытался вырвать ее край у меня из рук. — То есть это мой самый главный недостаток?

— Это не смешно, Котов! Вообще, забудь все, что я тебе говорил. Не люблю я тебя, доволен? — с этими словами Дэн резко дернулся к двери.

Край его футболки выскользнул из моих рук, и я, потеряв равновесие, свалился с койки на пол. Тело вновь предательски заломило. Я заскулил, пытаясь подняться, но тщетно. Ноги дрожали, спина ныла.

— Витя! — воскликнул Ветров, останавливаясь почти у самой двери. А затем развернулся и бросился ко мне, падая рядом на колени и приподнимая меня за плечи. — Ты как? С ума сошел, что ты творишь?

Я вцепился в плечи Дениса, сминая ткань и крепче прижимаясь к парню.

— Не уходи, — сдавленно прошептал я. — Знаешь, какой мой самый-самый большой недостаток? Я эгоист. Просто ужасный. Я не хочу, чтобы ты уезжал! Хочу, чтобы ты остался! Ты думаешь, что будет лучше, если ты уедешь. Но это ложь! Хуже будет нам обоим. Тебе, потому что ты меня любишь. А мне… мне… Мне будет плохо, ужасно, невыносимо, если тебя не будет рядом. Потому что то, что я испытываю… Ты меня только не торопи, пожалуйста. Я не знаю, как это назвать. Ты больше для меня, чем одногруппник, чем друг, чем любовник…

Мой голос то срывался, то шептал, и пальцы нервно мяли ткань футболки на спине у Ветрова. Что-то еще не давало мне покоя. Чего-то недоставало. Но сейчас меня это мало волновало.

— Витя. — Денис провел рукой по моим волосам, и от этого привычного, родного жеста по спине прошлись приятные покалывания. — Я же не железный.

— И не надо таким быть.

Я приподнял голову и встретился взглядом с Денисом. А потом сам осторожно коснулся губами его обветренных губ, крепче обхватывая Ветрова за плечи. Если в первую секунду Дэн слегка опешил, то сейчас уже он прижимал меня к себе, перехватывая инициативу. Его теплый язык скользнул по моим щекам, потом к подбородку, а потом вновь накрыл мой рот. Этот поцелуй с соленым привкусом был особенно горячим.

— Не увлекайся, — прошептал я раскрасневшимися губами, тихо застонав. — Мы же в универе.

Словно в подтверждение моих слов, за дверью послышались шаги. Мы резко отлипли друг от друга. Ветров быстрым движением взвалил меня обратно в койку, отчего она жалобно скрипнула, а сам отошел к столу. Мы оба попытались натянуть самые невинные выражения лица, хотя просто давились от хохота.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась наша Тамара Алексеевна. Вид у нее был как у быка на родео. А мы с Денисом тут явно выступали в роли красных плащей. Где-то за ее спиной маячила медсестра, которая не могла попасть в свой кабинет.

— Вы оба! — указала на нас куратор. — Никогда у меня еще не было таких студентов, из-за которых бы так болела голова. Что ни неделя, у этой парочки новые приключения!

— Тамар Алексеевна, а я тут при чем… — хотел вставить Денис.

— С тобой, Ветров, вообще была отдельная история, — перебила его преподавательница. — Да и там без Котова не обошлось. И да, почему это до меня доходят сведения, что ты забираешь документы из вуза, а я об этом ни слухом ни духом?

— Тамара Алексеевна, да ничего я не забираю! Откуда такие новости?

— Но как же… — заметно поубавила свой пыл Тамара Алексеевна. — Ты не уезжаешь в Москву?

— Нет. Это мои родители переезжают, без меня.

— Вот как, — протянула преподавательница, а Надежда наконец втиснулась в медпункт.

— Витя, ты как себя чувствуешь? — обратилась она ко мне.

— Точно, Котов! — вспомнила и обо мне Тамара Алексеевна. — А вот этот товарищ вообще постоянно мое терпение испытывает. Благодаря ему я точно не скоро в старческий маразм впаду. Вечно у него все не слава богу, в первый раз после освобождения пошел на физру — и опять!

— Алексей Иванович просит написать ему освобождение до конца года, — вставила медсестра.

— Полностью с ним согласна и подписываюсь под каждым словом.

— Надо еще родителям позвонить, пусть они заберут мальчика.

— Нет, не надо, пожалуйста, — подал голос я, садясь на матрасе. — Со мной все в порядке. Маму же просто удар хватит, еще одного раза она просто не выдержит.

Куратор задумчиво пожевала губу и посмотрела на Надежду Петровну в поиске совета. А потом махнула рукой.

— Но если станет хуже, немедленно обратитесь к врачу, — велела медсестра.

Я на все только кивал.

— Так, а вот ты, Денис, отведи Витю домой и глаз с него по дороге не спускай.

— Хорошо, Тамара Алексеевна, — клятвенно пообещал Ветров.

Через три минуты я, поддерживаемый Денисом, уже ковылял по двору университета. На ногах красовались синяки, а на локтях кожа все еще саднила.

— Дежавю, не так ли? — улыбался Дэн. — Вот если ты будешь чаще смотреть под ноги, не будешь лезть в темные и заброшенные места, не будешь бросаться под машины…

Ветров весь прямо светился от счастья, да и я не мог согнать с лица дурацкое выражение. Но что-то не давало мне покоя. Что-то ну очень-очень важное! И это что-то словно ускользало от меня…

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Денис, заглядывая мне в лицо. — О чем задумался?