Чехов. Книга 8. Темный всадник [СИ]

— Предлагаю вам занять комнату бабушки, Арина Родионовна, — предложил я. — Помещение довольно уютное, не такое большое, как владения отца, в которых будет прохладнее к утру.

— Спасибо. Полагаете, Софья Яковлевна не будет возражать, если я воспользуюсь ее покоями?

— Совершенно точно она не будет против, — уверенно ответил я. — Свежее белье, думаю, найдется в комоде.

— А пижама у меня с собой, — беззаботно сообщила девушка, а потом торопливо добавила, — я взяла с собой все, что необходимое, кроме постельного белья.

— Знаете, вашество, я снова привез продукты, — довольно сообщил Фома. — Воспользовался моментом и захватил консервы, солонину и сушеные фрукты. Если что-то останется, то сгодится в будущем. Тем более, мне Арина Родионовна рассказала, что когда мы уедем, то тут включится хитрый артефакт, который время замораживает. Значит, и продукты будут храниться, сколько надобно.

— Я очень надеюсь, что нам больше не придется посещать императорскую… — слово «охота» застряло в горле и я закончил другим, — … резиденцию.

— Не зарекайся, — тихо прошелестела Виноградова.

Я посоветовал Фоме занять комнату князя, но Питерский наотрез отказался:

— Да зачем, вашество? — пробасил слуга. — Да и неудобно как-то в хозяйскую опочивальню заходить да на кровать заваливаться. Мне там все будет непривычно. И я заснуть не смогу. А в гостиной вон какой удобный диван. Здесь и переночую.

— Уверен?

— Тут и кухонька рядом, ежели я проголодаюсь. И во двор можно выйти, если какой шорох подозрительный появится.

— Подозрительный? — усмехнулся я. — Тут защита стоит. Дружинники дежурят.

— Может лихого человека бояться и не надо, — не стал спорить парень. — А вот какой зверь может и подойти к крыльцу.

Я покосился на Нечаеву, опасаясь, что она испугается. Но девушка не проявила страха.

— А если кто-то из призраков придет… — начала она и взглянула на меня, — то нас защитит некромант.

— С топором наперевес ты бы точно смог покорить девушку, — вздохнула Виноградова и покачала головой. — Такой шанс упускаешь, Павел.

— Значит, займешь гостиную, — обратился я к Фоме. — Диван вроде не особо жесткий.

— Бросьте. Мне доводилось спать на полу в стылых сенях и на земле в лесочке. А тут целый диван с подушками. Мы с Любовью Федоровной телевизор смотреть будем, пока меня сон не смотрит.

При упоминании таких планов, Виноградова аж просияла:

— Я принесу постельное белье, — мигом произнесла она и шагнула сквозь стену. Вернулась призрак через несколько минут. Перед ней реяла стопка чистого белья, поверх которого лежал клетчатый плед.

Я только покачал головой, но спорить не стал. Проводил Нечаеву к ее комнате, остановился у двери, у которой уже стоял чемодан с ее вещами.

— Доброй ночи, Арина Родионовна, — произнес на прощание и подумал, что между нашими комнатами будет лишь небольшой коридор.

— Доброй, Павел Филиппович, — ответила девушка. Задержалась у двери на несколько секунд, а затем толкнула створку и исчезла в спальне.

Я же направился вниз. По пути снял с крючка на стене зеленую куртку с капюшоном, которую набросил поверх пиджака.

Снаружи было свежо. Я прошелся до калитки. Распахнул ее и вышел на дорогу. Где-то далеко виднелись огни резиденции и еще пара домов светились окнами. Я догадался, что одним из особняков была вотчина кустодиев, а другой, скорее всего, принадлежал князю Шуйскому.

Я запрокинул голову у небу и застыл, любуясь мириадами звезд. В городе нельзя было увидеть подобной красоты, и я невольно улыбнулся. Собственная жизнь вдруг показалась суетной и вроде как даже нелепой. Подумать только, существует множество миров, о которых я практически ничего не знаю. Есть те, кто путешествует по ним, как пассажир поезда. Вспомнилась чайка, которую я увидел ночью с моста. Птица прорвалась из другой реальности. Но тогда я решил, что это иллюзия и шутки моего утомленного мозга. А сейчас все выглядело иначе.

Внезапно тонкий хруст заставил меня развернуться. На дороге стоял олень. Зверь застыл, словно это я застиг его врасплох. Он качнул ветвистыми рогами и соскочил с дороги одним мощным прыжком. Я смотрел в просвет между кустами, где исчезло животное и мне казалось, что оттуда на меня смотрит кто-то. Я не ощущал угрозы, лишь ленивое любопытство.

— Глупости, — сказал я сам себе и пошел обратно к дому.

Но до момента, когда дверь за мной закрылась, спина зудела от воображаемого чужого взгляда.

Я вошел в холл и снял куртку.

— Все хорошо? — спросил Фома, хмуря брови.

— Снаружи я видел оленя. Так что будь осторожен, если решишь прогуляться.

— Вашество, от меня травоядные держатся подальше.

— Ты метки поставь по периметру и можно будет ни о чем не беспокоиться, — предложила Любовь Федоровна.

— Вы ведь понимаете, как хищники ставят метки? — осторожно уточнил Фома.

— Ну… — женщина прикрыла рот ладонью и захихикала. — Прости, Фомушка. Я как-то не подумала. Конечно, никаких меток ставить не надо. Тут есть биотуалет, который намного уместнее использовать.

Питерский не стал уточнять детали и лишь закатил глаза.

— Тебе тут нравится? — спросил я перед тем, как подняться на второй этаж.