Чехов. Книга 8. Темный всадник [СИ]

— Долго вы, вашество, — пробасил Питерский. — Я уж думал, случилось чего на этих болотах. Даже хотели идти вас искать.

— Все вышло чуть сложнее, чем предполагалось, — ответил я. — Слишком уж много улик мы нашли в этой хижине в лесу.

— Получается, дело раскрыто и можно ехать домой? — с надеждой уточнила Любовь Федоровна, которая осмотрела нас с явным беспокойством.

Но я покачал головой:

— Я бы сказал, все стало еще более запутанно.

Фома и Виноградова переглянулись, но не стали больше задавать вопросов. Питерский открыл дверь, и мы прошли в дом.

Дмитрий Шуйский уже сидел за столом. Перед ним лежала большая стопка заполненных бумаг.

— А, вот вы, дамы и господа, — произнёс он, едва мы вошли в гостиную. — Ну и задали вы мне задачку.

Зимин только усмехнулся. Поставил на пол рюкзак.

— Это что? — уточнил Шуйский.

Кустодий устало плюхнулся в одно из свободных кресел, довольно вздохнул, закинул руки за голову и вытянул ноги:

— То, что надо будет ближайшим же рейсом передать в лабораторию, — ответил он. — И как можно быстрее сделать экспертизу. Хотя я думаю, результаты не очень помогут.

Мы заняли места за столом. И только устроившись в кресле, я понял, как же устал за день блуждания по болоту. Ноги гудели от усталости. Шуйский поморщился, видимо, понимая, кто именно поедет в лабораторию с этим «первым рейсом». Но кивнул. А Зимин продолжил:

— Уверен, Дмитрий Васильевич, у вас выдался очень тяжелый день, — усмехнувшись, произнёс он, и в голосе кустодия я услышал плохо скрытую иронию. По-видимому, жандарм тоже ее уловил и поэтому удивленно посмотрел на нас. Но криомастер только махнул рукой:

— Не берите в ум, князь. Что удалось узнать?

Жандарм принялся перебирать бумаги:

— В деревне все на местах, никто в бега не подался. Да и светлых в селе только трое. Старый жрец, его помощник, и новая девушка-лекарь. В основном, она животных исцеляет. Селяне ей не доверяют. Они у синодника лечатся. Мимиков среди них нет. Не тот ранг. Так что этот вариант отпадает. Если только он не скрывается на болотах. Но тогда вы бы его заметили.

На последних фразах Шуйский издал едва слышный смешок. Взглянул на нас, и улыбка мигом сползла с лица жандарма. И он уточнил:

— Не смешно получилось?

— Вы можете быть правы, — спокойно ответил кустодий. — Вот.

Криомастер вытащил из кармана фотоаппарат, и протянул его Шуйскому. Жандарм принял устройство, удивленно взглянул на меня. Но Зимин кивнул:

— Смотрите, смотрите. Пейзажи на болотах хорошие.

— Дорогой аппарат, — присвистнул Дмитрий.

— Не надо свистеть в доме, — шикнула Любовь Федоровна и несколько раз плюнула через плечо.

— Кустодии пользуются самыми передовыми технологиями, — с гордостью заявил Стас. — Там кнопочка с гербом. На нее нажмите, чтобы просмотреть снимки. А менять картинки надо кнопкой с клювом.

Дмитрий последовал инструкции и принялся листать фото. Пока наконец не нашел нужное:

— Это… — пробормотал он, и Зимин кивнул:

— Именно, Дмитрий Васильевич. В эту хижину часто приходит босоногий гость. Или гостья. Призраки не сказали нам про это ни слова.

— Потому, что духи никого в хижине не видели, — добавил я. — Они утверждают, что никто кроме жертв и Двушкина не заходил в этот болотный дом.

Дмитрий снова присвистнул, и Виноградова отвесила ему легкий, но обидный подзатыльник.

— Денег не будет, — проворчала она, поясняя свой поступок.

— Вас Любовь Федоровна осенила священным знаком. От сглаза, — перевел я, не вдаваясь в подробности.

Шуйский пригладил волосы и гулко сглотнул.

— Она больше не будет, если вы не станете свистеть, — пробасил Фома и тут же предложил, — может чайку?

Я подумал, что никогда так не был рад оказаться дома.

Глава 16

Ох уж эти сказочки

На несколько секунд за столом повисла напряженная тишина. Которую нарушил Шуйский:

— Значит, чай? — растерянно уточнил он.

— Давайте, — согласился я.

Почти сразу же Фома внес в комнату большой самовар и следом за ним вплыл поднос с чашками, вазочкой с сахарными кусочками и заварником.

— У вас все серьезно, — оценил Зимин, потирая ладони.

Чтобы покорить гостей окончательно, Виноградова подала пирог с творогом и зеленым луком. Вкус у блюда был изумительный и на какое-то время за столом повисло молчание, прерываемое стуком ложечек по чашкам.

— До чего же вам повезло, Павел Филиппович, — сыто улыбнулся Дмитрий, откинувшись на спинку кресла. — Какая у вас роскошная хозяйка.

— До чего же умный парень, — умилилась Любовь Федоровна. — Особенно когда не свистит. Но дрессировке поддается, а это уже хорошо.

Я покачал головой, молчаливо осуждая призрачную даму за сказанное. Но она лишь отмахнулась, не желая оправдываться. Хорошо, что ее не слышал никто кроме меня и Фомы.

— Жаль портить такой приятный момент, — продолжил Шуйский, — но хотелось бы узнать, кто по-вашему мог захаживать в ту избушку на курьих…

— Это не изба Ягини, — вдруг подала голос Арина Родионовна и добавила, — да и нет у ее дома птичьих лап.

— Ягини? — сухо уточнил Зимин.

Девушка смутилась и посмотрела на меня, словно ожидала поддержки. Но я не знал, о чем она говорит. Потому ободряюще улыбнулся.