Чехов в жизни

Во-вторых, имя Шекспира важно последовательно провести через три сферы чеховского творчества: эпистолярий и мемуары – проза (эпос) – драма.

Лишь в третьей области можно говорить о возможности типологических/структурных соответствий. В первых двух – при отсутствии аналогичного шекспировского материала – приходится ограничиться цитатами и упоминаниями.

Сплошное рассмотрение всех упоминаний Шекспира в чеховском собрании сочинений (без примечаний) ведет к первому парадоксальному выводу: из 38 приписываемых английскому драматургу произведений Чехов так или иначе упоминает всего десять, причем статистически значимы оказываются лишь «Гамлет» (более 100 упоминаний) и «

Отелло» (26 упоминаний).

Шекспировская вселенная у Чехова – гамлетоцентрична. Все остальные ее планеты располагаются на более или менее далеких орбитах.

Просеяв сквозь шекспировское сито письма и мемуары, мы можем сделать и другое парадоксальное наблюдение. В письмах Чехова сравнительно редки развернутые, содержательные, аналитические суждения о Шекспире, подобные нижеследующим.

«…Я охотно верю Боклю, который в рассуждениях Гамлета о прахе Александра Македонского и глине видел знакомство Шекспира с законом обмена веществ, т. е. способность художников опережать людей науки» (Д. В. Григоровичу, 12 февраля 1887 года; П2, 28–31).

«В статье есть пропуск – Вы уделили очень мало места природе языка. Вашему читателю ведь важно знать, почему дикарь или сумасшедший употребляет только сотню-другую слов, в то время как в распоряжении Шекспира их были десятки тысяч» (М. О. Меньшикову, 12 октября 1892 года; П5, 114).

Чаще имя Шекспира оказывается в каком-то ряду как знак великого писателя / великого человека.

«Совершенный организм – творит, а женщина ничего еще не создала. Жорж Занд не есть ни Ньютон, ни Шекспир» (Ал. П. Чехову, 17 или 18 апреля 1883 года; П1, 65).

«Если хотите сборник во что бы то ни стало, то издайте небольшой сборник ценою в 25–40 коп., сборник изречений лучших авторов (Шекспира, Толстого, Пушкина, Лермонтова и проч.) насчет раненых, сострадания к ним, помощи и проч., что только найдется у этих авторов подходящего» (Л. А. Авиловой, 7 февраля 1904 года; П12, 31).

В риторике и стилистической поэтике этот троп называют антономазией (замена нарицательного имени собственным именем какого-то исторического лица или литературного персонажа): богач – Крез, скупец – Гарпагон или Плюшкин, великий писатель – Шекспир или Пушкин.

Еще чаще ранний Чехов / Антоша Чехонте играет с этим знаком, включая великое имя в неподходящие контексты для создания комического эффекта.

Вот как воспринято известие о прибавлении в семействе брата и имени новорожденного: «За наречение сына твоего Антонием посылаю тебе презрительную улыбку. Какая смелость! Ты бы еще назвал его Шекспиром! Ведь на этом свете есть только два Антона: я и Рубинштейн. Других я не признаю…» (Ал. П. Чехову, 3 февраля 1886 года; П1, 192–194).

А вот как Чехов утешает молодую писательницу, посвящая ее в тонкости журнальной кухни: «В одном номере автор может располагать maximum тремя листами. Правда, в моей „Степи“ шесть листов, но ведь для Чеховых и Шекспиров закон не писан, особливо если Шекспир или Чехов берет редакторшу за горло и говорит:

– Печатай, Ма-Сте, все шесть листов, а то получишь кукиш с маслом!» (М. В. Киселевой, 5 апреля 1888 года; П2, 234).

И более позднее письмо с тем же ироническим сопоставлением: «Все сотрудники (за исключением Шекспира, меня) за первые свои рассказы в „Новом времени“ получали сплошной пятачок – это правило, нарушаемое очень и очень редко…» (А. С. Лазареву-Грузинскому, 13 марта 1890 года; П4, 35).

Аналогичный прием – проведение через противоположное – используется в чеховской прозе. (Точно так же писатель поступает и с другими темами и мотивами.)

Шекспир появляется в серьезных, драматических/мелодраматических чеховских произведениях как знак высокого искусства, к которому стремятся, которым утешаются чеховские персонажи-неудачники.

«Барон» (1882) – рассказ о человеке, который мечтал быть великим актером, но обречен сидеть в суфлерской будке и подсказывать слова другим.