Челюсти

– Вы уж слишком придираетесь, – с раздражением ответил Хупер. – Ну, хорошо, родился я не здесь. Но зато провел немало времени в этих водах и написал научную работу. Понимаю, куда вы клоните. И вы правы: местные воды – не лучшая среда для долгого пребывания акулы.

– Почему же тогда она никуда не уплывает отсюда?

– Ответить на этот вопрос невозможно. Совершенно ясно, что такое поведение нехарактерно, но акулы порой ведут себя так необычно, что отклонение от нормы постепенно становится нормой. Всякий, кто рискнет поставить на поведение акулы в конкретной ситуации, почти наверняка проиграет. Возможно, данная акула больна. Модель жизни акулы такова, что этот хищник совершенно не контролирует свои действия. И если вдобавок в ее сложном организме что-то разлаживается, она теряет ориентацию и может вести себя странно и порой непредсказуемо.

– Если так себя ведет больная акула, – проговорил Броуди, – то здоровая во много раз опаснее.

– Разумеется. Хотя лично я не склонен считать, что она больна. Есть другие причины, которые не дают ей покинуть эти воды. Многие из которых нам никогда не понять. Здесь сказываются и какие-то естественные факторы, и просто ее капризы.

– Например?

– Повышение или понижение температуры воды, смена направлений подводных течений или, скажем, проблемы с питанием. Если перемещается потенциальная пища, перемещается и хищник. Два года назад, к примеру, у берегов штатов Коннектикут и Род-Айленд произошло нечто такое, чему до сих пор не нашли объяснения. В прибрежных водах появилось вдруг огромное количество менхэдена. Огромные косяки. Миллионы рыб. Вода как будто покрылась маслянистой пленкой. Рыбы было так много, что ее ловили просто так, на крючок, без всякой наживки. Вслед за менхэденом у самых пляжей появились огромные косяки пеламид, которые ими питаются. В Уотч-Хилле на Род-Айленде люди заходили в волны прибоя и ловили пеламиду граблями. Садовыми граблями! То есть выгребали рыбу из воды. Потом появился хищник покрупнее – большой тунец. Весом четыреста, пятьсот, шестьсот фунтов. Рыболовецким судам удавалось вылавливать таких огромных особей всего в сотне ярдов от берега. Иногда даже в гаванях. А потом, в один прекрасный момент, все кончилось. Менхэден ушел, а вместе с ним исчезла и другая рыба. Я провел там три недели, пытаясь разобраться в том, что произошло, но до сих пор ничего не понимаю. Это каким-то образом связано с экологическим равновесием. Когда оно нарушается, происходят весьма необычные вещи.

– Но в данном случае вообще трудно что-либо понять, – заметил Броуди. – Эта рыбина обосновалась на площади в пару квадратных миль и рыщет здесь уже больше недели. Она не отплывает далеко от пляжа. В Истгемптоне или Саутгемптоне она никого не тронула. Что ей нужно в Эмити?

– Не знаю. И не думаю, что кто-нибудь сможет дать вам вразумительный ответ.

– Минни Элдридж сможет, – сказал Медоуз.

– Чушь собачья, – отмахнулся Броуди.

– А кто это? – спросил Хупер.

– Начальник местного почтового отделения, – ответил Броуди. – По ее словам, это акт божьей воли, кара за грехи наши.

Хупер улыбнулся.

– Ну, в данный момент такая версия ничуть не хуже моей.

– Спасибо, успокоил! – сказал Броуди. – А вы вообще-то планируете добиться ответа?

– Нужно предпринять несколько вещей. Я возьму пробу воды здесь и в Истгемптоне. Попробую выяснить, как ведут себя другие рыбы, не возникло ли в этих водах каких-то особых, специфических условий. Ну, и попытаюсь, конечно, отыскать эту акулу. Кажется, у вас есть свободное судно?

– Приходится признать, что есть, – вздохнул Броуди. – Катер Бена Гарднера. Завтра мы отвезем вас на него. Можете пользоваться им, по крайней мере, до тех пор, пока мы не уладим все с супругой Бена. Вы действительно думаете, что сможете поймать эту акулу даже после того, что случилось с Беном Гарднером?

– Я не говорил, что собираюсь ее ловить. Я даже не буду пытаться это сделать – во всяком случае, в одиночку.

– Что, черт побери, вы тогда собираетесь делать?

– Не знаю. Будет ясно по ходу дела.

Броуди посмотрел Хуперу в глаза и сказал:

– Хочу, чтобы эта рыба была убита. Если вы не можете нам помочь, мы отыщем того, кто сможет.

Хупер рассмеялся:

– Вы прям как гангстер. «Хочу, чтобы эта рыба была убита». Тогда заключите контракт. Кого думаете подрядить на такую работенку?

– Не знаю. Ты как считаешь, Гарри? Ты ведь знаешь всех в округе. Неужели на проклятом острове нет ни одного рыбака, у которого есть снаряжение для ловли крупных акул?

Медоуз некоторое время подумал, прежде чем ответить.

– Один такой, пожалуй, есть. Я мало что о нем знаю, но, кажется, его зовут Квинт. Он держит свою лодку на частном пирсе. Недалеко. Если нужно, могу разузнать о нем побольше.

– Почему бы и нет? – сказал Броуди. – Он, похоже, нам подойдет.

– Послушайте, шеф, – вмешался Хупер, – ну нельзя же вот так настроиться на месть какой-то рыбе! Ведь акула – не зло. И не убийца. Она просто повинуется своим инстинктам. Пытаться отомстить рыбе – просто безумие.