Челобитные Овдокима Бурунова

Только к лету 1920 года части регулярной Красной армии освободили уезд от белых. Началась советская жизнь. На самом деле она началась еще раньше, весной 1919-го, когда в Пудоже начала выходить газета «Звезда Пудожа», редактором которой стал присланный из Петрограда большевик Константин Хряпин. Советская власть хотела от Пудожа и уезда только одного – леса. Бревен, досок, брусьев, горбыля и… чем больше – тем лучше. Уже в 1922 году трест «Севзаплес» начал промышленную заготовку древесины для нужд промышленности Петрограда. Для нужд его жителей Пудожский уезд поставлял дрова. В 1924-м в уезде возобновил работу реконструированный Шальский лесопильный завод, стоявший с самого начала Первой мировой. Его продукция уходила на экспорт. Еще через четыре года в самом Пудоже возник промкомбинат, в котором было несколько деревообрабатывающих станков и пилорама. Оснащен он был локомобилем – паровым двигателем на колесах. К середине 1920-х годов стали заготавливать по четверти миллиона кубометров древесины ежегодно. В 1929-м в Пудоже был организован леспромхоз. Все это, конечно, довольно скучные материи – все эти доски и бревна. Если я вам скажу, что на лесозаготовках стали применяться лучковые пилы вместо привычных двуручных, гусеничные тракторы, конные, тракторные и автомобильные краны-деррики… вам станет еще скучнее. Между прочим, советский краевед рассказал бы еще о развернувшемся соревновании между лесорубами. К примеру, в 1935 году лесоруб Петр Филатов, работая лучковой пилой, стал заготавливать в день по шестнадцать кубометров леса. Два обычных лесоруба с обычной двуручной пилой заготавливали меньше одного Филатова, а когда он стал работать с двумя подручными и через республиканскую газету «Красная Карелия» вызвал на социалистическое соревнование… Ладно, не буду. Только скажу, что жили лесорубы по дюжине человек в избушках, в которые можно было залезть только ползком. Освещались избушки лучинами. Иногда и избушек не было – строили шалаши, а бока этих шалашей прикрывали досками. Спали на соломе вокруг очага, горевшего всю ночь.

Хватит про лесорубов. Лучше поговорим о потребительской кооперации, которая появилась в Пудоже и уезде еще в 1907 году. Не от хорошей жизни появилась – беднее Пудожа в Олонецкой губернии города не было. Средний денежный вклад у пудожан в 1910 году был пять с половиной рублей. Люди с такими средними денежными вкладами хотели покупать продукты и промышленные товары дешевле, чем им предлагали в лавках местных купцов. Уездные кооператоры стали заводить собственную торговлю, открывали лавки, в которых цены были ниже, чем у местных купцов, строили пекарни, пароходные пристани, склады, купили баржу для перевозки грузов, помогали студентам, вдовам… но все это работало в уезде. В Пудоже почему-то общества потребителей или умирали сразу же, или существовали только на бумаге. После Гражданской, во времена нэпа… Впрочем, и тогда потребительская кооперация не смогла расцвести, несмотря на то что советская власть ее поддерживала как могла. То в кооперативные магазины не завезут спичек, то муки, то керосину, то продавцы, мгновенно превратившиеся в работников советской торговли, станут воровать и обсчитывать покупателей, то напьются, не отходя от кассы… Нет, про советскую потребительскую кооперацию 1920-х годов в Пудоже лучше не рассказывать.

Вообще, о жизни в Пудоже в середине двадцатых годов написан целый роман под названием «Шестеро вышли в путь». Написан он советским писателем Евгением Рыссом, который теперь забыт точно так же, как и писатель, написавший роман об иеромонахе Иннокентии. Евгений Рысс, после того как написал этот остросюжетный роман о шести комсомольцах, живущих в Пудоже, написал еще и сценарий для телевизионного фильма, снятого в 1971 году. Пожалуй, это единственный художественный фильм, в котором снимался Пудож. Снимался, надо сказать, безо всякого грима, поскольку за прошедшие почти полвека он почти не изменился. Только маленькие деревянные дома еще больше почернели и еще больше вросли в землю53.

В 1920-е годы сам Пудож, хоть и стоял на месте, но где только не побывал. В 1922-м его после упразднения Олонецкой губернии приписали к Карельской трудовой коммуне, которую саму упразднили через год после того, как к ней приписали Пудож. В 1923-м Пудож вошел в состав Автономной Карельской ССР. Через четыре года его разжаловали из городов, и стал он селом, хоть и райцентром, но все же селом, и пробыл им до самого 1943 года.