Человеческая гавань

Он вошел в гостиную. Печка еще не потухла. Ничего необычного, только дверь в спальню плотно закрыта. Андерс облизал пересохшие губы. Он все еще чувствовал вкус полыни.

Он открыл дверь в спальню. Элин сидела на кровати. Она так завернулась в одеяло, что торчала только голова. Одеяло было запачкано кровью и глиной.

Она смотрела на Андерса страшным взглядом. Он не посмел войти в комнату или включить свет, потому что не знал, как она будет реагировать. Он осторожно отложил топор и посветил фонариком, прислушиваясь к пожарной сигнализации. Затем он посмотрел на Элин, и по его телу прошла дрожь.

Она мертва. Они убили ее и оставили здесь.

— Элин? — прошептал он. — Элин, это Андерс. Ты меня слышишь?

Она кивнула. Слабый — слабый кивок. Затем она тихо сказала:

— Не оставляй меня. Пожалуйста, не оставляй меня!

— Я только позвоню.

Андерс пошел на кухню, включил свет и набрал номер Анны — Греты. Он рассказал, что она вернулась, сидит на кровати и что теперь они собираются пару часов поспать.

Анна — Грета повесила трубку, и Андерс остановился у кухонного стола и уставился на кассету на столе. Ему так хотелось позвать кого — нибудь на помощь. Позвонить бы Калле, позвать его в гости, сидеть за кухонным столом и слушать его мягкий гетеборгский говор, болтать о всякой ерунде, смеяться детским шуткам.

Как такое может происходить с нами? Как может такое случаться с людьми, когда в мире есть пленка, сохранившая запись детского радиоспектакля с голосом веселого Калле? С его наивными шуточками и вопросами?

Он положил трубку. В груди что — то сжалось. Нет, он скучал сейчас не по Калле, он скучал по своему отцу. Калле напоминал Андерсу то время, когда отец давал ему слушать эту пленку. Сколько было тяжелых, но в то же время совершенно необходимых воспоминаний.

Конечно, Андерс хотел бы поговорить со своим отцом. Печаль охватила его, грудь по — прежнему сжималась. Он встал и пошел обратно в спальню.

В спальне Элин сидела в той же позе, в какой он ее оставил. Андерс осторожно присел рядом с ней:

— Можно, я зажгу свет?

Элин покачала головой. Света из кухни было достаточно, чтобы он мог видеть ее лицо. В тусклом свете она была еще больше похожа на старую Эльзу.

Его взгляд опустился на ее ноги.

— Нам надо промыть твои раны.

Элин спрятала ноги под одеяло:

— Нет. Я не хочу.

Андерс не стал настаивать. Он чувствовал себя совершенно измученным. Он не знал, в чем тут дело — в полынной настойке или в усталости, — но больше всего ему хотелось лечь и уснуть.

— Со мной что — то не так, — прошептала Элин, — я, наверное, сошла с ума, и еще я хочу убить себя.

Андерс молчал. Он не знал, что лучше — говорить или молчать? Наконец он решил, что лучше всего рассказать ей, что он думает обо всем том, что с ними случилось.

— Элин, — сказал он, — я думаю, что существует тот, кто распоряжается нашими судьбами. Все, что ты делаешь, на самом деле делаешь не ты. За тобой кто — то стоит. Это не ты хочешь делать операции, а он. Не ты хочешь уродовать себя, а он. Или оно, или они… Я не знаю. И вовсе не ты хочешь убить себя. Кто — то внушает тебе твои мысли.

За окном слышался шум. Звук пожарной тревоги становился все громче. Элин напряженно дышала.

— Но чье тогда это желание? — прошептала она наконец. — Кто хочет меня изуродовать, кто хочет меня убить?

— Кое — кто другой. Еще одна женщина. Вернее, была одна женщина, которая сейчас находится внутри тебя.

— Расскажи мне подробнее. Пожалуйста.

— Я сам толком ничего не знаю. Но она жила на Каттюддене перед тем, как был выстроен твой дом. Она использует тебя, твое тело. Давным — давно она выглядела точно так же, как ты сейчас, только была еще страшнее, и именно она заставляет тебя делать эти чудовищные пластические операции.

Элин вздохнула. Она медленно кивнула:

— Я всегда знала это. Чувствовала, только не могла объяснить.

Андерс уронил голову на руки и на секунду закрыл глаза.

Всегда лучше знать, чем заниматься самообманом. Это лучше…

Ему казалось, что он едва прикрыл глаза, но на самом деле он заснул и проснулся только тогда, когда чуть не упал на бок. Элин тихо сказала:

— Иди спать.

Андерс поднялся, сделал шаг и лег на кровать Майи. Уже проваливаясь в сон, он услышал, как Элин говорит:

— Спасибо, что ты пришел за мной, не оставил одну. Спасибо, что ты помог мне.

Он попытался что — то ответить, но не успел и заснул.