Читаем Человеческие сети. Как социальное положение влияет на наши возможности, взгляды и поведение полностью

Как выяснили мы с Брайаном Роджерсом, чем большую роль играет сама сеть в образовании новых связей, тем больше пропорциональный эффект и возникающее в результате неравенство в связанности различных узлов. Когда люди находят друг друга благодаря уже существующим связям, эффект многократного усиления может быть огромным. Он увеличивает не только степень человека, но и другие виды центральности — по собственному вектору и диффузионную центральность, так как повышается его связанность с другими узлами, обладающими множеством связей. Это может иметь особую важность в деловой среде — где тот, кто занимает выигрышное положение, становится более привлекательным объектом присоединения, который к тому же легче найти. Поэтому ему легче обзаводиться важными контактами и доходами.

Масштаб этого эффекта и создаваемое им неравенство сетевых положений очень сильно варьируются от среды к среде. Некоторые сети совершенно равномерны, если не считать легкой произвольности в различиях по центральности между разными людьми, тогда как другие сети очень неравномерны. Различия характере многих близких дружеских связей между старшеклассниками выглядят в точности так, как если бы они возникли от подбрасывания монет. И напротив, вариации в количестве ссылок, ведущих на разные веб-страницы, гораздо более неравномерны и выглядят так, как будто их находили главным образом через другие ссылки, которые уже вели к ним ранее: чем легче их находить, следуя по уже существующим ссылкам, тем большим количеством новых ссылок они обрастают. Наблюдается гораздо большее неравенство в степенях между различными вебстраницами, чем между старшеклассниками в сетях близких дружеских связей{50}.

Таксономия сетевого влияния и власти

Как мы уже убедились, структура сети позволяет хорошо понять, что влияние человека совсем не ограничивается такими факторами, как богатство и политическая власть. Кроме того, структуру сети часто важно знать не только для того, чтобы просто пересчитать количество связей у каждого ее члена. В нашей таксономии выделены четыре основных вида влияния, которыми могут обладать люди, с соответствующими критериями «центральности» того или иного человека в сети{51}:


• Популярность — «центральность по степени»: много ли у человека друзей, знакомых и подписчиков? Способность донести информацию до миллионов подписчиков в соцсетях дает человеку возможность влиять на множество людей, на их мысли и знания. Популярные личности всегда на виду, их присутствие непропорционально велико, и потому они часто становятся лидерами общественного мнения и задают новые моды и нормы.

• Связи («Важно, кого вы знаете») — «центральность по собственному вектору»: связан ли человек с другими людьми, обладающими «нужными и важными» связями? Иметь много друзей, может быть, и полезно, но иногда не менее — а возможно, и более — важно иметь немного друзей, зато занимающих выгодное положение.

• Охват — «диффузионная центральность»: насколько хорошее положение занимает человек, чтобы распространять информацию и получать ее одним из первых? Способен ли данный человек охватить многих других — так, чтобы передаваемая информация совершила при этом небольшое количество «скачков» по сети?{52}

• Брокерство и наведение мостов — «центральность по посредничеству»: является ли человек влиятельным агентом, важным посредником, или занимает ли он уникальное положение, позволяющее ему координировать чужие действия? Нуждаются ли другие люди в его участии, чтобы связаться друг с другом? Выступает ли этот человек важным «мостом», переброшенным от одной группы к другой, соединяет ли он в остальном разобщенные группы?


В каком-то смысле популярность выступает локальным критерием — ведь для ее измерения достаточно лишь посчитать количество друзей или знакомых человека, — а другие три критерия являются комплексными, так как несут информацию о более обширных участках сети. Какой именно параметр центральности важнее и как именно люди осуществляют свою власть, определяется контекстом, и все эти параметры, как мы вскоре увидим, играют важные роли в заражениях, в неравенстве и поляризации.

Глава 3. Диффузия и заражение

Сколько сильных мужчин, красивых женщин, прелестных юношей… утром завтракало с родными, товарищами и друзьями, а вечером ужинало со своими предками на том свете![5]

Джованни Боккаччо «Декамерон», 1353 г.

Бубонная чума, или Черная смерть, распространялась по Европе — медленно, но верно — с 1347 по 1352 год.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

Люди врут. Ложь пронизывает все стороны нашей жизни – от рекламы и политики до медицины и образования. Виновато ли в этом общество? Или наш мозг от природы настроен на искажение информации? Где граница между самообманом и оптимизмом? И в каких ситуациях неправда ценнее правды?Научные журналисты Шанкар Ведантам и Билл Меслер показывают, как обман сформировал человечество, и раскрывают роль, которую ложь играет в современном мире. Основываясь на исследованиях ученых, криминальных сводках и житейских историях, они объясняют, как извлечь пользу из заблуждений и перестать считать других людей безумцами из-за их странных взглядов. И почему правда – не всегда то, чем кажется.

Билл Меслер , Шанкар Ведантам

Обществознание, социология / Научно-популярная литература / Образование и наука
Принципы коммунизма
Принципы коммунизма

В настоящую книгу вошли шесть важных работ выдающихся философов, историков и социологов своего времени – Карла Маркса и Фридриха Энгельса.«Принципы коммунизма», написанные в формате ответов на вопросы, касаются объяснения таких основополагающих вещей как понятие коммунизма, возникновение пролетариата и последствий промышленной революции.«Манифест коммунистической партии» – одно из самых известных произведений Маркса и Энгельса, переведенных на многие европейские языки. Эта работа определила направление общественной мысли и стала важным историческим свидетельством становления и развития социализма. Крупнейший философ и ученый современности Умберто Эко назвал его «шедевром политического красноречия».Издание дополнено сочинениями и очерками К. Маркса и Ф. Энгельса, а также комментариями специалиста.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Карл Генрих Маркс , Карл Маркс , Фридрих Энгельс

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука