Читаем Человеческие сети. Как социальное положение влияет на наши возможности, взгляды и поведение полностью

Следующий информационный уровень касается возможностей получать высшее образование и строить карьеру. Как явствует из рассказа Клэр, многим старшеклассникам недостает базовых знаний о том, как устроен мир за пределами их собственной среды. Если школьников информировать о ценности образования, они начинают уделять занятиям больше внимания и учиться лучше, — как выяснилось, это работает в самых разных странах — от Доминиканской Республики до Мадагаскара{242}

. Предоставление самой простой информации — наряду с некоторыми формами подготовки и мониторинга — помогает привлечь в университеты студентов из семей с низкими доходами. Родители стэнфордского студента Джеффри Вальдеспино Леаля не окончили даже старших классов. Он сам думал, что колледжи за пределами его государства ему не по карману, пока его не пригласили на семинар, где он и узнал о финансовой помощи. Тогда инициатива «Американский талант», финансируемая благотворительным фондом Блумберг, связала Джеффри со студентом из Уильямс-колледжа, и тот помог ему с написанием эссе и подачей заявления. По словам Джеффри, «если бы здесь училось больше студентов из бедных семей, было бы прекрасно: все бы увидели, что мы способны учиться ничуть не хуже других студентов»{243}
. Просто предоставить информацию старшеклассникам недостаточно, потому что даже если рассказать подростку, чтó ему нужно делать, чтобы улучшить свое будущее, он вовсе необязательно последует услышанным советам — особенно если вокруг него никто этого не делает{244}
. Скорее всего, в данном случае помощь студента из колледжа очень подстегнула Джеффри. Кроме того, подобную помощь можно использовать для усиления сетевой обратной связи: как мы уже видели на примере бросания учебы, люди часто повинуются стадным инстинктам (подробнее об этом поговорим в главах 7 и 8). Еще большее давление на некоторые группы можно оказать, если не просто предоставлять им информацию и периодически помогать отдельным студентам, а прицельно побуждать их менять поведение. Чем больше студентов вырвется из бедного окружения, тем к большему прогрессу это приведет. Увеличение мобильности, которое за этим последует, не только понизит неравенство в обществе, но и повысит производительность.

В конечном счете, учитывая рост заработков высококвалифицированных работников и издержки экономического неравенства, становится ясно, что наиболее радужное будущее ждет страны с наивысшим уровнем образования и минимальными барьерами, мешающими мобильности. Технологические изменения оставляют в проигрыше те страны, где имеется большое количество рабочих, у которых нет иного выхода, кроме как сохранять низкую квалификацию, — эти страны будут неизбежно отставать{245}

. Чрезвычайно важно давать образование людям из самых разных слоев населения, независимо от уровня доходов, — включая выходцев из трущоб Калькутты, сельской Монголии или бедных кварталов Чикаго. Повышение мобильности — это не только выполнение морального долга — обеспечить всем равные возможности. Оно еще и снижает будущие расходы на здравоохранение, на улучшение бытовых условий, на контроль над исполнением законов, а также увеличивает экономическую производительность. Это чрезвычайно важно для борьбы с расширяющимися пропастями неравенства, для помощи растущим экономикам. Одна из главных догадок, которые подарило нам изучение сетей, — это то, что все решения, возможности и результаты, наблюдаемые в обществе, в силу сетевых связей сцеплены и соединены между собой. И этот принцип дополнительности означает, что можно извлечь пользу из тщательно взвешенной политики, если помогать не произвольно выбранным отдельным людям, а людям, как-то связанным между собой. Помощь двум людям из одной общины может оказаться гораздо ценнее, чем помощь двум людям из двух разных общин, потому что в данном случае может начаться какое-то качественное изменение: люди начнут преодолевать пороги и побуждать к действию других (подробнее об этом в главе 8). Поняв природу этого принципа дополнительности, можно разрабатывать в корне иную политику, чем та, при которой случайным образом выбирают тех или иных людей для оказания им помощи, не извлекая никакой выгоды из их сетевого положения и влияния.

Глава 7. Мудрость и глупость толпы

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

Люди врут. Ложь пронизывает все стороны нашей жизни – от рекламы и политики до медицины и образования. Виновато ли в этом общество? Или наш мозг от природы настроен на искажение информации? Где граница между самообманом и оптимизмом? И в каких ситуациях неправда ценнее правды?Научные журналисты Шанкар Ведантам и Билл Меслер показывают, как обман сформировал человечество, и раскрывают роль, которую ложь играет в современном мире. Основываясь на исследованиях ученых, криминальных сводках и житейских историях, они объясняют, как извлечь пользу из заблуждений и перестать считать других людей безумцами из-за их странных взглядов. И почему правда – не всегда то, чем кажется.

Билл Меслер , Шанкар Ведантам

Обществознание, социология / Научно-популярная литература / Образование и наука
Принципы коммунизма
Принципы коммунизма

В настоящую книгу вошли шесть важных работ выдающихся философов, историков и социологов своего времени – Карла Маркса и Фридриха Энгельса.«Принципы коммунизма», написанные в формате ответов на вопросы, касаются объяснения таких основополагающих вещей как понятие коммунизма, возникновение пролетариата и последствий промышленной революции.«Манифест коммунистической партии» – одно из самых известных произведений Маркса и Энгельса, переведенных на многие европейские языки. Эта работа определила направление общественной мысли и стала важным историческим свидетельством становления и развития социализма. Крупнейший философ и ученый современности Умберто Эко назвал его «шедевром политического красноречия».Издание дополнено сочинениями и очерками К. Маркса и Ф. Энгельса, а также комментариями специалиста.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Карл Генрих Маркс , Карл Маркс , Фридрих Энгельс

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука