Человек-амфибия

Я знаю, что отец разрешил в завещании анатомировать его тело, но я никогда не слыхал, чтобы он соглашался на опыт с оживлением своей головы. Почему Керн скрывает от всех, даже от меня, существование головы? Для чего она нужна ему? И для чего нужна ему Брике? Быть может, он занимается вивисекцией над людьми и Брике для него сыграла роль кролика?

– Тем более ее надо скорее спасти, – горячо возразил Ларе.

– Да, спасти, но не ускорить ее смерть. А наш визит к Керну может ускорить этот роковой конец.

– Но что же делать?

– Идти вторым, более медленным путем. Постараемся, чтобы и этот путь был возможно короче. Мари Лоран нам может дать гораздо более полезные сведения, чем Брике. Лоран знает расположение дома, она ухаживала за головами. Быть может, она говорила с моим отцом… то есть с его головой.

– Так давайте скорее найдем Лоран.

– Увы, ее тоже необходимо сначала освободить.

– Она у Керна?

– В больнице. Очевидно, в одной из тех больниц, где за хорошие деньги держат взаперти таких же больных людей, как мы с вами. Нам придется немало поработать, Ларе. – И Доуэль рассказал своему другу о своем свидании с матерью Лоран.

– Проклятый Керн! Он сеет вокруг себя несчастье и ужасы. Попадись он мне…

– Постараемся, чтобы он попался. И первый шаг к этому – нам надо повидаться с Лоран.

– Я немедленно еду туда.

– Это было бы неосторожно. Нам лично нужно показываться только в тех случаях, когда ничего другого не остается. Пока будем пользоваться услугами других людей. Мы с вами должны представлять своего рода тайный комитет, который руководит действиями надежных людей, но остается неизвестным врагу. Надо найти верного человека, который отправился бы в Ско, завел знакомство с санитарами, сиделками, поварами, привратниками – с кем окажется возможным. Если удастся подкупить хоть одного, дело будет наполовину сделано.

Ларе не терпелось. Ему самому хотелось немедленно приступить к действиям, но он подчинялся более рассудительному Артуру и в конце концов примирился с политикой осторожных действий.

– Но кого же мы пригласим? О, Шауб! Молодой художник, недавно приехавший из Австралии. Мой приятель, прекрасный человек, отличный спортсмен. Для него поручение будет тоже своего рода спортом. Черт возьми, – выбранился Ларе, – почему я сам не могу взяться за это?

– Это так романтично? – с улыбкой спросил Доуэль.

Лечебница Равино

Шауб, молодой человек двадцати трех лет, розоволицый блондин атлетического сложения, принял предложение «заговорщиков» с восторгом. Его не посвящали пока во все подробности, но сообщили, что он может оказать друзьям огромную услугу. И он весело кивнул головой, не спросив даже Ларе, нет ли во всей этой истории чего-нибудь предосудительного: он верил в честность Ларе и его друга.

– Великолепно! – воскликнул Шауб. – Я еду в Ско немедленно. Этюдный ящик послужит прекрасным оправданием появления нового человека в маленьком городишке. Я буду писать портреты санитаров и сиделок. Если они будут не очень безобразны, я даже немножко поухаживаю за ними.

– Если потребуется, предлагайте руку и сердце, – сказал Ларе с воодушевлением.

– Для этого я недостаточно красив, – скромно заметил молодой человек. – Но свои бицепсы я охотно пущу в дело, если будет необходимо.

Новый союзник отправился в путь.

– Помните же, действуйте с возможной скоростью и предельной осторожностью, – дал ему Доуэль последний совет.

Шауб обещал приехать через три дня. Но уже на другой день вечером он, очень расстроенный, явился к Ларе.

– Невозможно, – сказал он. – Не больница, а тюрьма, обнесенная каменной стеной. И за эту стену не выходит никто из служащих. Все продукты доставляются подрядчиками, которых не пускают даже во двор. К воротам выходит заведующий хозяйством и принимает все, что ему нужно… Я ходил вокруг этой тюрьмы, как волк во круг овчарни. Но мне не удалось даже одним глазом заглянуть за каменную ограду.

Ларе был разочарован и раздосадован.

– Я надеялся, – сказал он с плохо скрытым раздражением, – что вы проявите большую изобретательность и находчивость, Шауб.