Человек без собаки

— Прошу вас, — сказала Кристина. — Я могла бы предложить вам бутерброд или что-нибудь, но…

Он энергично помотал головой:

— Поел в поезде.

— …но я совершенно раздавлена всем случившимся. Все это выглядит совершенно нереально. Как в страшном сне…

Она машинально вытерла большим пальцем какое-то пятнышко на столе. Совершенно бессознательный жест, но Барбаротти вдруг понял, что Кристина Германссон чувствует себя в этой обстановке примерно так же, как и он. Она здесь не своя. Разница только в том, что у нее было в запасе несколько лет, чтобы привыкнуть.

— У вас красивый дом, — сказал он. — Вы уже давно здесь живете?

— Четыре года. — Она немного подумала. — В апреле будет четыре.

— Я хотел, чтобы вы рассказали мне о Роберте и Хенрике.

— Что именно вы хотели узнать?

Он сцепил руки на животе, положил локти на ручки кресла и посмотрел на нее очень серьезно:

— Все, что вы сами посчитаете важным.

Она молча отпила глоток чая.

Гуннар решил ей помочь:

— Должна же быть какая-то причина их исчезновения. Может быть, не одна, а две, причем совершенно разные, но сейчас мы ничего сказать не можем. Я не особенно верю в случайности. Наверняка есть объяснение… или, как я уже сказал, два… и если бы мне удалось понять, что они думали, как себя чувствовали в последние часы, возможно, я бы понял, куда они делись… Или, по крайней мере, появились бы какие-то догадки… Вы меня понимаете?

Она кивнула.

— Из всей родни ближе всех к Роберту были вы. Это правда?

— Да… да, это так. — Кристина выпрямилась и посмотрела ему в глаза. — Мы всегда любили друг друга. Я знаю, все считают его непутевым, но мне наплевать. Он такой, какой есть, и я никогда его не осуждала. Он даже жил у нас какое-то время.

— Вот как?

— Да. Он вернулся после нескольких лет в Австралии, и ему негде было остановиться. Но это продолжалось недолго.

— А Хенрик?

— Что Хенрик?

— Какие у вас были отношения с Хенриком?

— Хенрик мне всегда очень нравился. И Хенрик, и Кристофер. Я часто играла для них роль запасной матери… так продолжалось несколько лет. Моя сестра ставит свою работу превыше всего… в том числе и превыше детей. Впрочем, в последние годы мы встречались не так часто.

— А какие отношение у Роберта с Хенриком?

Она недолго подумала.

— Если кратко — никаких. Вообще никаких. Вы спрашиваете потому, что не исключаете какую-то связь между исчезновением Роберта и Хенрика?

— А вы сами как считаете?

— Никакой связи, — сказала она уверенно. — Не верю, что такое возможно. Я понимаю, что таким образом одна загадка превращается в две, но… я не знаю…

— Давайте не будем перечислять загадки и строить догадки. Обратимся к вашим наблюдениям, — предложил он. — Итак, начнем с вечера понедельника… вы сидели и разговаривали и с Робертом, и с Хенриком, верно?

— Совершенно верно.

— Потом вы выходили с Робертом и имели с ним серьезный разговор — он, как вы мне сказали по телефону, чем-то обидел мать.

— Не знаю, как это определить… можно и так.

— Пожалуйста, поточнее. О чем вы говорили?

— Не так уж много. Он сказал, что чувствует себя отвратительно, на грани срыва. Что ему стыдно, что он с трудом выдерживает наше общество. Я попросила его сделать усилие и подыграть родне. Раньше у него это получалось. Спросила, какие у него планы на будущее. Он сказал, что хочет уехать куда-нибудь и дописать роман.

— Роман?

— Роберт написал роман… «Человек без собаки». Уже, наверное, лет десять назад. Теперь он решил, что настал подходящий момент спрятаться где-то и довести книгу до ума.

— Я понимаю… а суицидальных мыслей у него не было?

Кристина покачала головой:

— Нет. Не было. Я тоже об этом думала, но мне всегда казалось, что он не был склонен… к таким мыслям. Хотя наверняка ничего знать нельзя. Он пережил достаточно много крушений в жизни… но я никогда не слышала, чтобы он даже в шутку говорил о самоубийстве. И не помню, чтобы я когда-то всерьез опасалась за него в этом смысле… Он, в конце концов, знает…

— Да? — поторопил ее Барбаротти, потому что она начала смеяться.

— Он знает, как я рассвирепею, если он сделает такой шаг. Объявлюсь в царстве мертвых и призову его к ответу.

— Ваша мать сказала, что он после этой телевизионной истории посещал психотерапевта.

— Да. Роберт несколько раз был у психолога.

— Вы не знаете имя или адрес этого психолога?

— К сожалению, нет.

Барбаротти разочарованно кивнул.

— А Хенрик?

— Что — Хенрик? Вы хотите спросить, не было ли суицидальных мыслей у Хенрика?

— Да.

— Ну что вы! Почему? Хотя… у меня тоже за эти дни мелькала такая мысль, но это совершенно невероятно… И потом… если Роберт и Хенрик оба совершили самоубийство… — ее передернуло, — то где же тогда их тела? Не вознеслись же они на небо?

— Можно прыгнуть в реку, — осторожно предложил Барбаротти. — В реку Чимлинге. Но мы пока не занимаемся этой версией и водолазов не посылаем. Никаких оснований. Давайте еще раз: мне очень важно узнать, о чем вы разговаривали с Хенриком в понедельник вечером. В каком он был настроении, как выглядел… У вас было время вспомнить все до мелочей после нашего телефонного разговора.