Человек и животные

Трудно сейчас сказать, как покорился человеку «буй-тур» в Европе. Любопытно, что если где-нибудь и говорится о диких турах — будь то летописи, легенды, былины, — то лишь об охоте на них. Причем убийство зверя считалось подвигом (и действительно, разъяренный тур страшен!). Но разве не подвиг умиротворить такого зверя, сделать его послушным, покорным, добрым?

Конечно, взрослого свободолюбивого тура вряд ли можно было сделать ручным. Даже хвастливое заявление ассирийского царя Тиглатпалассара I: «Я брал молодых риму (то есть туров) и разводил от них стада» — лишь подтверждает, что «взять» можно было только молодых туров. Взрослых же убивали. Что же касается стад, которые якобы разводил ассирийский царь, то это могли быть и стада диких животных, размножившихся на новом месте. Ведь царь этот жил в XII веке до нашей эры, когда уже существовало хорошо поставленное скотоводство.

Конечно, нельзя поручиться, что Тиглатпалассар I, точнее, те из его придворных, которым была поручена забота о скоте, не пытались приручить диких туров или вывести какую-то новую породу. Ведь известно же, что Александр Македонский прислал из Индии в Македонию стадо азиатских горбатых коров зебу в 23 тысячи голов для того, чтобы этих животных разводили в Греции или вывели с их помощью новые породы. Очевидно, подобные попытки делались не раз и, возможно, приручение диких туров и выведение с их помощью новых пород имело успех. Но все-таки это было только приручение, а если и создавались новые породы, то главным образом с помощью уже ранее одомашненного скота. А вот как были сделаны самые первые шаги в скотоводстве, мы не знаем, видимо, не узнаем никогда и можем только предполагать, только строить догадки с относительным процентом достоверности.

Но несомненно одно: в глубокой древности первый шаг к одомашниванию крупных животных человек сделал, приютив осиротевшего туренка. Почему он это сделал, трудно сказать. Может быть, просто так, из жалости — очень уж тоскливо мычал теленок, потерявший мать. А может быть, люди сами убили турицу и, обеспечив себя мясом, решили туренка не убивать, а сохранить его на некоторое время в качестве «живых консервов». Возможно, было и так и эдак, потому что ведь не раз, и не два, и не десять, а возможно, и не одну сотню раз приводили люди турят в свои стойбища. Возможно, одних убивали скоро — едва кончалось мясо или едва подросший тур начинал проявлять свой нрав, с другими, возможно, не удавалось совладать и их приходилось выпускать или звери убегали сами. Но некоторые, очевидно, были животными спокойными (ведь нрав и характер — вещи разные) и уживались с человеком. Возможно, в какой-то период — период удачной охоты — где-нибудь в стойбище оказалось несколько турят, и в течение длительного времени у людей не было необходимости убивать их. Какое-то количество подросщих туров ушло от человека, а какое-то осталось, привязалось к людям, и туры эти, даже выпущенные на волю, не уходили далеко от человеческого жилья.

И очень вероятно, что однажды люди заметили прибавление в стаде: рядом со взрослыми турами на своих еще не окрепших ножках стоял новорожденный туренок.

Отец и мать его родились на воле, а выросли рядом с человеком. Они были животными прирученными (но еще не одомашненными!). Туренок с первых же дней жизни оказался рядом с человеком. Мы не знаем, какую заботу проявлял древний человек о новорожденном туренке, но, вероятно, проявлял, и животное это уже наверное было более покладистым, больше доверяло человеку.

Так человек сделал еще один шаг. Во времени этот шаг мог измеряться многими веками: тысячи молодых и взрослых туров, живших рядом с человеком, были убиты и съедены, тысячи других убежали на волю и одичали. Но тем не менее от века к веку, от поколения к поколению рядом с человеком появлялось все больше и больше туров и они всё больше и больше одомашнивались.

_{В течение многих веков жернова мельниц приводились в действие людьми и животными. Обычно это были очень примитивные устройства. Но были и сложные системы, такие, как, например, изображенная на этом рисунке.}

На протяжении веков вместе с нравом туров менялась и их внешность, появлялись новые привычки и черты характера.