Человек-ящик

– Один добросердечный человек, случайно оказавшийся свидетелем моего ранения, посоветовал мне эту клинику. Более того, он даже дал мне денег, чтобы я оплатил счет за лечение. Три тысячи иен, бумажки чуть-чуть пахли креозотом. – Я пристально посмотрел ей в глаза. Мне и в голову не могло прийти, что она так легко переметнется на сторону противника. Ведь она совершенно определенно обещала мне позировать. Когда она позирует, ощущая на себе взгляд художника, это, видимо, заводит ее. И в таком возбужденном состоянии или… возможно, сейчас она просто старается выгородить врача. Да мне и не особенно хочется, чтобы врач начал здесь препираться с ней. Нужно еще подумать, стоит ли так упорно преследовать ее – это может только ухудшить ее положение. – …Какая-то девушка в мини-юбке на велосипеде новейшей конструкции… Возможно, эта девушка… к сожалению, я видел ее только со спины, но ноги у нее были очень красивые. Ноги – однажды увидев, ни за что не забудешь. Когда долгие годы живешь в ящике и перед глазами лишь нижняя часть тела прохожих, пресыщаешься видом бесконечного количества ног.

Мне показалось, что она надула щеки, чтобы сдержать улыбку. Но рассмеялся во весь голос лжечеловек-ящик.

– Ну разумеется, одно дело – разглядывать ящик, другое – надеть его на себя, разница огромная.

– Я только хочу напомнить, что права на владение ящиком я вам еще не передавал.

– Просто колоссальная разница, – повторил лжечеловек-ящик спокойно, точно понял наконец суть этой разницы. – Вчера я впервые всю ночь провел в ящике. Это нечто потрясающее. Нет, не зря я стремился стать человеком-ящиком.

– Я не собираюсь насильно удерживать вас от этого шага.

– А я и не принадлежу к тем, кого можно удержать. Разве это не ясно?

В самоуверенном голосе лжечеловека-ящика таился смешок. Добродушный и в то же время ехидный – мне это не понравилось. И я вконец расстроился. Кажется, с самого начала нужно было подружиться с ним. Он и в самом деле совсем не собирался вступать со мной в борьбу. Мне бы удалось более спокойно поговорить с ним, если бы я коснулся тем, близких человеку-ящику, когда он впервые появляется на улице: способы добывания пищи, места, где можно достать вполне пригодные к употреблению старые вещи, способы бесплатного проезда на большие расстояния, места, где обитают бродячие собаки, которых нужно избегать. И все-таки не очень приятно сознавать, что рядом с тобой живет еще один человек-ящик. Понятно, что он не настоящий, но сейчас уже слишком поздно об этом говорить. Если бы я мог все это предвидеть, мне, возможно, следовало прийти сюда в своем ящике и потягаться с ним. Я вызывающе обращаюсь к ней:

– Ну а что бы ты сделала на моем месте? Удержала бы его или позволила поступать как ему заблагорассудится?

Продолжая стоять, прислонившись к процедурному столу, она исподлобья взглянула на меня. Губы чуть растянуты, и от этого казалось, что она улыбается, но глаза совсем не смеялись.

– Я думаю только о том, что, если прямо сейчас вывесить табличку «Приема нет», пациенты, наверное, забеспокоятся.

Пожалуй, это верно. Двусмысленный ответ, который можно толковать и так и этак. Но пока что мне следует удовлетвориться им. Подожду, что скажет лжечеловек-ящик.

Ящик издал какой-то звук, привлекший мое внимание, и заметно накренился. Шторка на окошке разошлась, и показались глаза. Глаза, лишенные всякого выражения. Глаза, гордые тем, что вынудили меня посмотреть в них. Когда ему удалось научиться этому приему? Образец – я, это безусловно. Я подавлен. Тот, кто смотрит, – я, тот, на кого смотрят, – тоже я.

– Сколько бы ты ни разглагольствовал, это бесполезно. – Голос у лжечеловека-ящика тонкий, не соответствующий его наружности. – Но я вижу, ты не веришь.

– Да ведь фактически нет необходимости уходить отсюда.

– На небольшой компромисс я готов – Лжечеловек-ящик откашлялся, прочищая горло, и продолжал вкрадчиво: – Например, как бы ты посмотрел на такое мое предложение. Ты получаешь возможность делать в этом доме все, что тебе заблагорассудится. Какие бы отношения ни установились между вами, я вмешиваться не буду. Не буду мешать, не скажу ни слова, не буду мозолить вам глаза. Но только при одном условии. Я получаю возможность наблюдать за вами. Только наблюдать, и все. Конечно, из ящика. Я имею в виду отношения, в которых мы, трое, оказались сейчас. Мне достаточно, если разрешат вот так, из угла, следить за тем, что вы делаете. Когда вы к этому привыкнете, я превращусь для вас в нечто напоминающее корзину для бумаг.