Человек из дома напротив

Поздно было что-то менять, и я, сцепив зубы, смотрел, как слепой на секунду замирает в холле перед пустым гардеробом. Но затем, как и предсказывала Люба, он свернул к лекционному залу, и я облегченно выдохнул. Дело было за остальными.

«Не пытайтесь скрываться, – учил Артем. – Он должен слышать ваши шаги и ощущать движение воздуха, когда кто-то проходит мимо». Я поймал себя на том, что крадусь вниз по лестнице на цыпочках, несмотря на его предупреждение.

Все они уже были там: фланировали по коридору, пытаясь сымитировать толпу студентов, и только Лобан стоял, вжавшись в стену, и даже, кажется, не дышал, осознавая возложенную на него ответственность.

Шубин спокойно прошел мимо и свернул за угол. Постукивание трости постепенно становилось все тише.

Артем кивнул, и в четыре руки мы с Борькой откатили перегородку. Матусевич готов был оплатить сделанную на заказ по нашим меркам, но ему повезло: Эмиль нашел в точности то, что требовалось. Наша мобильная стена встала поперек коридора, как печная заслонка. Колеса были утоплены в желобке, и между перегородкой и полом оставался зазор, в который не мог бы пролезть даже палец. Вверху наша стена не доставала до высоченного арочного потолка сантиметров тридцать, не меньше, но это не имело значения: даже встав на цыпочки, я едва смог дотянуться до ее края, а Шубин был ниже меня.

Эмиль, кряхтя, выгрузил из рюкзака металлическую коробку и принялся шаманить над ней. «Здесь нет ничего сложного, – объяснял он мне вечером. – Берем генератор синхронных сигналов, на нем настраиваем антенну на нужную частоту. Радиус действия у этой глушилки – метров пятьдесят, я думаю, этого достаточно».

Клим поднял с пола тонкий трос с петлей на одном конце и талрепом на другом, закрепил концы на крюках, вбитых в стене друг напротив друга, и затянул талреп.

Ловушка захлопнулась.

Мы затаились, прислушиваясь к звукам, доносящимся изнутри.

7

Слепой шел по коридору, где внезапно исчезли голоса и шаги, и, должно быть, очень удивился, когда уперся в стену. В этот момент он должен был догадаться о ремонте; да что там – несомненно, он догадался о ремонте! Вернее, почувствовал его запах и понял, откуда взялась стена.

Наверное, он провел по ней ладонью. Поискал дверной проем. Позвал кого-нибудь? Вряд ли.

Затем развернулся и направился в обратную сторону.

Первый поворот, второй, третий. Звук шагов и стук трости разносились по пустому корпусу и отражались от стен. Мы все расселись на полу, беззвучно посмеиваясь, и ждали начала представления.

Стук все громче. Шаги все ближе.

Шубин добрался до конца коридора и уперся в стену.

В нашу стену.

Даже через деревянную перегородку я почувствовал его растерянность. Внезапно раздался частый дробный стук, словно кто-то расстрелял изнутри нашу преграду камнями. Клим вздрогнул.

– Проверяет, – одними губами пояснил Лобан. Артем сделал страшные глаза: тихо! услышит!

Шубин навалился на стену. Я ждал этого и все равно инстинктивно отшатнулся, когда широкая тяжелая панель дрогнула и подалась на нас.

Любой человек мог без труда столкнуть перегородку с места, но сейчас ей мешал туго натянутый трос. Деревянное полотно спружинило и вернулось обратно.

Артем беззвучно засмеялся.

Попытки продавить стену прекратились. Шубин еще раз простучал ее, на этот раз медленно. Мы услышали тяжелый вздох. Наступил тот момент, которого все мы ждали: Шубин осознал, что он заперт.

На первый взгляд могло показаться, что наши приготовления были избыточно сложными: достаточно было дождаться, пока слепой войдет в аудиторию, и захлопнуть за ним дверь.

Однако в классе Шубин мог разбить стекло и позвать на помощь, мог выкинуть стулья в открытое окно, наконец, мог вылезти сам.

В коридоре, в пустом закрытом здании он мог только ждать, когда мы выпустим его. И мы знали это, и Шубин это знал.

Накануне вечером Лобан сказал: час.

Я сказал: пятнадцать минут.

Люба сказала: сорок.

Артем обвел нас всех жестким взглядом и сказал: пока не охрипнет.

Это была его идея, и мы молча согласились: да, Шубин будет просить выпустить его, пока не охрипнет.

За стеной наступила тишина, потом донеслось какое-то шуршание. Я пожалел, что мы не догадались поставить в заблокированном отсеке видеокамеру. Шубин не знал, что мы делаем, но и мы не знали, что делает он; в каком-то смысле мы тоже были слепы.