Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище.

Комнату накрыла тишина. Немного штукатурки посыпалось на пол после взрыва. Мертвецы молчали. Оборудование тихо потрёскивало, работая вхолостую.

Коул шевельнулся, открыл глаза и снял шлем. Огляделся.

Место Тайрека пустовало. Не самый страшный противник. Бедный ублюдок даже не заметил, что кто-то ещё жив. Коул выкинул бесполезный револьвер. Никто не заметил, как он разрядил оружие. Риск, что реципиент обратит внимание на ещё одного выжившего, был велик, но, как и предполагали коллеги Коула, неподготовленный мозг не сразу сумеет совладать с ещё несколькими личностями – если вообще сумеет.

Коул порылся в памяти личности, которая теперь принадлежала ему – единственной, что он украл. Мира, два дня назад, Пятнадцатый Сектор. Как он и предполагал. У неё был уговор с теми людьми. И они сделали свой ход.

Вопросы Веры

22 мая, 541 год после Освобождения

Сабрина нервно разгладила складки на униформе. За четыре года обучения в Его Величества Короля Ричарда I Военной Академии она так и не привыкла к тугим в талии пиджакам. Но выбора особенно не было. Конечно, она бы предпочла остаться в обычной школе с ребятами, но если дедушка решил, что Сабрина будет учиться в Военной Академии, то так тому и быть.

В столовой стоял жуткий шум, туда-сюда носились юные кадеты с горящими глазами. Казалось, все они состоят из одних позолоченных аксельбантов – из-за Дня Победы аскетичный наряд Сабрины сильно выделялся среди празднующих студентов. Девушка краем глаза заметила среди толпы Елизавету, одетую в столь же простую форму без всяких украшений. Ей, как и Сабрине, достались от матери длинные тёмные волосы и ярко-зелёные глаза. Только в отличие от старшей сестры Елизавета предпочитала держать волосы распущенными. Вокруг Лизы стояли её одногруппницы и задавали девочке какие-то вопросы. Та отвечала нехотя и с настолько несчастным видом, что, казалось, сейчас заплачет. Сабрина почувствовала беспокойство. К концу первого курса она уже без проблем общалась со всеми своими одногруппниками, умудрилась даже подружиться с этим придурком Роско, хотя это было весьма и весьма сложно. Засранец при каждом удобном случае припоминал, что их Семьи десять лет назад хотели заключить союз, попытавшись свести семилетних Сабрину и Дэниела вместе. Но что-то пошло не так, главы не сошлись в каких-то пунктах договоров, да и дети не особо горели желанием друг с другом дружить (не то чтобы кого-то интересовало их мнение). В конце концов, Сабрине удалось заставить Дэниела забыть о прошлом и, как оказалось, он не такой уж и плохой парень, каким пытался казаться. Девушка удивлялась, сколько верности и благородства может скрываться в представителе столь кровожадного Дома и не понимала, как все остальные этого не видят. С другой стороны, Сабрина принадлежала Лоренсам и, как представительница Королевской Семьи, была обязана видеть в своих будущих подданных хоть что-то хорошее, чтобы править ими. Елизавете же, судя по всему, это давалось с трудом. Сабрина сжала кулачки: пришло время спасать младшую сестрёнку.

- Простите, друзья, мне срочно нужно поговорить с Лизой, - протараторила она, врываясь в тесный круг первокурсниц и хватая сестрёнку за руку. Со всех сторон послышались крики возмущения, но Сабрине было не до этого. Вытащив Елизавету из толпы, она посадила её за свой стол, где уже сидел Дэниел, а сама пошла к раздаточному пункту. Утилизатор выплюнул ей в тарелку зелёную жижу – ага, сегодня суп. Сабрина ухмыльнулась. Дома дедушка держал при себе специально обученных людей, которые, кажется, звались «поварами». Они занимались тем, что готовили еду из продуктов, которые выдавал утилизатор. Сабрина никак не могла постичь смысл этого процесса. Зачем отдельно брать ингредиенты, чтобы приготовить еду, когда можно сразу получить готовое кушанье, которое уже богато всеми нужными витаминами и веществами? Как-то раз она даже спросила это у дедушки, на что тот ответил, что когда-то все готовили только так, потому что пища должна быть вкусной. Ну и глупость.

Поставив себе на поднос чашку с соком, Сабрина вернулась к столу. Елизавета, красная как мундир королевского гвардейца, уставилась вниз. К груди она прижимала какой-то предмет, причём, так сильно, что побелели костяшки. Её очки запотели. Всё-таки не сдержалась и заплакала, расстроенно подумала Сабрина.

Присев рядом с сестрой, она положила свою руку поверх её:

- Что они у тебя спрашивали?

- Я выходила из кабинета и оставила открытым свой дневник, - срывающимся голосом ответила Елизавета. – А там была икона Отца.

«Проклятье. Почему именно в День Победы?»

- И что же случилось? – мягко спросила Сабрина, пытаясь разжать пальцы Елизаветы и освободить дневник.

- Они сначала начали смеяться, а потом начали спрашивать, для чего она.

- И что ты им рассказала?

- Правду.

Сабрина тяжело вздохнула: