Человек, который продал смерть

У нас оставалось немного времени до отъезда. Я принес кофе для нас обоих, несколько круассанов и экземпляр «Интернэшнл геральд трибюн». Большой заголовок на первой странице сразу привлек мое внимание. Цена на золото достигла пика. Спрос на него был на рекордном уровне на международных рынках, и беспокойство по поводу будущего доллара усилилось.

Я отчаянно хотел получить данные о тех, кто стоял за всей этой операцией по краже золота, если еще был шанс предотвратить всю катастрофу. Если бы большая часть золота США утекла, международный кризис с золотом превратился бы в международную панику. Бумажные доллары обесценились бы. Буханка хлеба стоила бы миллион. Я вспомнил, что где-то читал о Германии после Первой мировой войны. За несколько лет стоимость марки упала с четырех марок до четырех миллиардов марок. Все было готово для того, чтобы история повторилась, но на этот раз в Соединенных Штатах.

Рейс в Париж был загружен без происшествий. Самолет вильнул над заливом Ангелов, чтобы набрать высоту после взлета.

«Я хочу вернуться сюда поскорее», — сказала Пенни.

— Когда все это закончится, — сказал я ей.

"Когда или "если"?"

В Париже мы пересаживались на самолеты, и большой «Боинг-747» вовремя вылетел из Орли . Если моя догадка была верна, Лотар Инурис опередил нас не более чем на два часа. Мы не собирались его догонять, но, по крайней мере, я чувствовал, что мы движемся в правильном направлении. Над Атлантическим океаном Пенни спала у меня на плече. Я не винил ее. У нее была тяжелая ночь. Я тоже устал, если на то пошло, но мне не хотелось спать. Мне не нравилось сидеть взаперти в этом самолете. Я хотел быть на земле и гоняться за Инурисом и его товарищами. Но, наконец, кто-то из персонала подошел по внутренней связи и сказал нам пристегнуть ремни. Это объявление разбудило Пенни. Она зевнула, потянулась, затем прижалась ко мне и закрыла глаза.

— Эй, соня, — сказал я. Она открыла один зеленый глаз и посмотрела на меня из-под своих густых золотых волос. - 'Время просыпаться. Нам пора на работу.

Она подняла голову и откинула волосы назад. «Чем раньше, тем лучше», — сказала она. 'Что ты задумал?'

— Мы собираемся навестить твоего отца, — сказал я. — Это первый пункт повестки дня. Он лучшая зацепка, которая у нас есть с Инурисом. Помните, у него была система связи с Инурисом, и я хочу знать, что это такое.

Такси остановилось перед одним из многоквартирных домов пятидесятилетней давности на Риверсайд-драйв.

Когда я расплатился с водителем, я быстро огляделся. Ничто на улице не казалось мне ненормальным. Если кто и следил за квартирой, он был хорошо спрятан.

Я взял свой чемодан, когда такси снова отъехало.

'Который сейчас час?' — спросил Пенни.

Я посмотрел на часы. '5:20.'

— Он будет дома с минуты на минуту.

Мы поднялись на восьмой этаж на тихоходном лифте. Я вынул Вильгельмину из кобуры и сунул её в карман куртки, держа палец на спусковом крючке. Челюсти Пенни сжались, когда она увидела Люгер. — Давайте просто назовем это обычной мерой предосторожности, — сказал я. «Я буду первым, кто выйдет из лифта».

Пенни кивнула. Когда лифт остановился, я присел за стоящим чемоданом и осторожно открыл дверь. Если кто-то ждал в коридоре, он бы вынужден был стрелять в маленькую низкую мишень, чтобы попасть в щель в двери. Тогда ему лучше быть действительно хорошим и быстрым.

Я толкнул дверь настежь и выглянул с другой стороны. — Все безопасно, — сказал я.

У Пенни был готов набор ключей. — Держись подальше от двери, когда открываешь ее, — сказал я ей. — И позволь мне войти первым.

В тот момент, когда дверь открылась, я понял, что в квартире никого нет. Она была наполнена спертым воздухом, и пылинки почти неподвижно висели в свете, проникающем в окна косыми пучками. Пенни закрыла за нами дверь. 'Папочка?' - воскликнула она.

— Не думаю, что он дома, — сказал я, убирая пистолет.

— Ну, тогда это ненадолго, — сказала она. Она открыла окна и налила мне хереса Филипа Доуна. — Это все, что у нас есть, — сказала она.

— Все в порядке, — сказал я.

— Который сейчас час?

«Половина шестого».

— Устраивайтесь поудобнее, — сказала она. «Я собираюсь принять душ и переодеться. Если он придет, пока меня не будет, вам придется представиться.

Я встал, ослабил галстук и начал расстегивать рубашку.

«Я бы предпочел, чтобы вы согласились с предложениями, а я сам мог бы принять душ», — сказал я.

Я взял ее за руку. Она бросила на меня озорной взгляд и повела меня по коридору.

"Тебе нравится жить опасно, не так ли?"

— Можешь так сказать, — сказал я.

Она хихикнула. «Я не знаю, что произойдет, когда он вернется домой, а мы все еще будем в душе».

— Мы можем сказать «привет», — предложил я.

В просторной ванной комнате был душ. Мы сбросили одежду и подошли под нее. Я снова восхитился пышностью ее тела.

"Как вы этого хотите?" — спросила она, держа руки на кранах.

— Горячий и сильный, — сказал я.