Человек отовсюду

Аккуратным мечом… Возможно, даже не мечом, а скальпелем. Впрочем, без боли, без слез все равно не получится, и глуп я был, вообразив, что могу достичь цели, причинив «пациенту» меньший вред. На самом деле он, возможно, был б'oльшим. Какая разница, кто убил тех ученых в лаборатории, я или пущенный охраной газ? Они умерли. Не знаю, имели ли они шанс выжить при «точечном уколе», зато знаю, что в этом случае газ вряд ли был бы пущен. Газ – он для чего-то хотя бы слегка понятного и во всяком случае живого, а действия корабля, особенно невидимого, были бы, вероятно, приняты за непонятное стихийное бедствие. В таких случаях не травят персонал. Хотя, конечно, полностью избежать жертв не удалось бы и Вилли…

Я пресек эту мысль, поняв, что пытаюсь оправдать себя в собственных глазах. Спасительное для многих, но неумное занятие. Вилли требовал от меня не оправданий, а выводов. Я их сделал.

– Мы летим на Прииск? – спросил я.

– Мы уже над ним.

Понятно… После уничтожения «темпо» на Земле, да еще осуществленного столь экзотическим для землян способом, на Прииске будут приняты все меры по сохранению драгоценного штамма. Знали бы люди, от какой беды мы их спасаем, – сами швырнули бы свои колбы в электропечь.

– Мы опустимся на планету?

– Зачем? Тебе опять хочется порезвиться?

Я проглотил обиду. Хотел было смолчать и помалкивать до конца операции, и все-таки не выдержал:

– Носители «темпо» с Марции все еще там?

– Успокойся. Кто станет держать голодранцев на Прииске, когда все «темпо» в них давно передохли? Метрополия, конечно, тоже не для них, зато колонии – пожалуйста! Многие захотели принять беженцев, список длинный. В нем даже Саладина есть. – Вилли хихикнул.

– А Твердь?

– И Твердь.

Это было понятно. Для правительства любой слаборазвитой колонии партия переселенцев с более продвинутой планеты вроде манны небесной. Они вносят свежую струю – не затхлую, как те нищие дармоеды, от которых Земля избавляется за ненадобностью, а именно свежую. Мало того что среди бывших марциан немало ценных специалистов, так они еще и жить привыкли по-другому, у них свой уклад. Кое-что невредно и перенять. А еще у них свежий взгляд, что крайне полезно. В чем беда колоний? В том, что каждая из них варится в собственном соку, имея связь, чаще всего одностороннюю, только с метрополией. Так рождаются новые культуры, весьма интересные этнографам, но мало что дающие колонии в смысле прогресса. Так консервируется местечковая обыденность. Аборигены могут не любить пришлых чужаков, это их дело, но умное правительство распахнет перед чужаками двери – при том, разумеется, условии, что чужаков будет мало и они проявят готовность к ассимиляции.

Тверди повезло. Варламу не повезло, но его амбиции – не мои. И бог с ними. Сейчас для меня было главным то, что ни в чем не повинные марциане, уже чуть было не погибшие на Марции, теперь вне опасности.

А кто в опасности? Как всегда, научный персонал и охрана…

Группа риска – это слабо сказано. Без пяти минут покойники – так точнее.

Научники с Прииска… Они занимались ерундой, востребованной человеческой цивилизацией, они фабриковали андроидов для тягостных человеку работ и феминоидов для ублажения похоти. Они выводили новые виды домашних животных для богатых бездельников. Они делали все для того, чтобы жизнь этих бездельников стала еще чуточку приятнее и несколько дольше. Они были только людьми: им платили – они работали и наверняка любили свою работу. Куда заведет она – кому интересно думать об этом? Гораздо лучше сунуть голову в песок, как глупая земная птица страус. Интересное дело, неплохие деньги, хороший шанс осесть навсегда на этой благословенной планете – чего ж еще тебе нужно, человек? Ничего? Правда? А если подумать? Еще больше денег, еще больше удовольствий?

И после этого ты удивляешься и негодуешь, когда к тебе приходит нежданная безвременная смерть? На чем же основан твой протест – на простом желании жить, и жить хорошо?

Смешно ведь. Никто тебе этого не обещал.

Мне вновь захотелось поспорить с Вилли, убедить его применить самый щадящий вариант зачистки, и на один миг меня даже посетила идея воспротивиться грубой силой его планам нанести, как обычно, «точечный укол», но нет, после горы Верхний Уньявр я стал чуточку умнее. Жертв все равно не избежать, ну и ладно. Перетерпим. Вспомним, что эти жертвы во спасение, и примиримся с издержками. Биотехник делает свою работу, охранник – свою, ну а мусорщик – свою. Всякая работа достойна уважения, от всякой человек ждет дивидендов и обеспеченной старости, это ведь ложится в ваше жизненное кредо, не так ли, люди?

Чем это я занимаюсь? Не изобретаю ли себе оправдание?

К черту! Ненужная трата времени. Если я мусорщик, так я и буду мусорщиком. Человечество в перспективе обречено, считают в Ореоле, а потому изъятие из него в небытие некоторых особей и их групп решительно ни на что не повлияет. Может быть, да, а может быть, нет. Не проверял и вряд ли доживу до окончательного ответа. Просто буду делать свое дело, а если станет тошно, корабль всегда поможет с проверенным средством…