«Человек, первым открывший Бродского Западу». Беседы с Джорджем Клайном

Joseph Brodsky. Selected Poems

(издательство «Пенгуин»)

Вспоминаю свою первую встречу со стихами Иосифа Бродского – обложку пенгуиновского издания «Selected Poems» с портретом поэта: лицо бледно-зеленое, затененные участки – пурпурные. Казалось бы, типичный для 1970‑х вульгарный крикливый колорит, но обложка поражала, запоминалась и, как ни странно, радовала глаз. Превосходное собрание стихотворений, именно благодаря ему широкая западная аудитория впервые узнала Бродского. Как появилась книга?

И Аманда, и Фейт были знакомы с Никосом Стангосом, который незадолго до этих событий стал редактором «Пенгуин букс» в Лондоне. Он отвечал за серию «Современные европейские поэты». Стангос, так сказать, «унаследовал» от своего предшественника договор на издание переводов лорда Бетелла – а именно расширенного и теоретически переработанного сборника «Elegy to John Donne and Other Poems».

Фейт сказала мне, что сама передала в издательство фото, помещенное на обложке, хотя оригинал, разумеется, – вовсе не зеленоватый! Иосиф подарил ей черно-белый снимок. Но расскажите-ка побольше о том, как сложилась эта важная книга.

В июне 1968 года – еще до публикации «Остановки в пустыне» – Стангос обратился к Аманде, а она показала ему мой перевод «Элегии Джону Донну», сделанный в 1965 году, и еще несколько стихотворений. Итак, 10 июля Стангос написал мне – предложил заняться изданием Бродского в «Пенгуине». Он (по крайней мере, так пересказала Аманда) соглашался со мной и Бродским в том, что переводы Бетелла «сделаны наспех, неточны и неуклюжи». Он выказал готовность расторгнуть договор с Бетеллом и его издательством «Лонгманс» и предложить мне договор на совершенно новые переводы. Вначале Бетелл упирался. 2 августа Фейт Уигзелл, взявшая на себя посредничество, написала мне: «их агент – просто-таки дракон», в смысле, их литературный агент. Но к ноябрю удалось уговорить Бетелла и «Лонгманс» расторгнуть договор с «Пенгуином». 10 декабря я подписал новый договор. Но к тому времени у меня была готова лишь малая доля переводов для книги: в итоге в издании 1973 года в ней 173 страницы. С остальными переводами я управился за последующие четыре года. Многие из них публиковались в литературных журналах, а перед включением в книгу я их переработал.

Выпустить книгу в «Пенгуине» – огромное достижение для почти неизвестного на Западе поэта, затея несколько рискованная в финансовом плане. В конце концов свою лепту в ее осуществление внес У. Х. Оден. Как это получилось?

Аркадий Небольсин и Юрий Иваск, профессора русской литературы, были лично знакомы с Оденом. Они пестовали в нем интерес к русской мысли и культуре, как и Василий Яновский, врач и писатель, эмигрант, одно время лечивший Одена. В 1967 году Оден написал предисловие к изданию романа Яновского «No Man’s Time» на английском[39] и собирался написать рецензию на двухтомное издание трудов Константина Леонтьева, составленное Иваском (рецензия опубликована в апрельском номере «Нью-йоркера» за 1970 год). Итак, Небольсин представил меня Одену, и я несколько раз виделся с ним в его нью-йоркской квартире.

А затем была налажена связь с Иосифом Бродским…

Буду краток: в 1968 году в Ленинграде я спросил у Бродского, кого он желал бы видеть автором предисловия к «Selected Poems». Он без заминки ответил: «Одена, конечно. Но сомневаюсь, что он его напишет». Еще раньше я дал Одену несколько своих переводов из Бродского, а также вступительных статей и эссе о поэзии Бродского. В мае 1969 года он согласился написать предисловие к пенгуиновскому сборнику. В декабре 1969 года, в письме из Нью-Йорка, он подтвердил получение переводов – примерно ста страниц в оттисках, – но указал, что должен ознакомиться с моей вступительной статьей – иначе, мол, не сможет написать предисловие. На деле он дописал предисловие 23 апреля 1970 года, ознакомившись, насколько я помню, лишь с ранним черновиком вступительной статьи.

Должно быть, Бродский пришел в восторг.