Человек со смущённым лицом

– Ценю ваш порыв, молодой человек, – вы рассуждаете как добрый и смелый юноша. Однако заставить вашего незнакомца что-либо сделать вы точно не сумеете. И кто знает, как он вас встретит? Всё это может быть вовсе небезопасно. Но бездействовать не посоветую, да и не в вашем характере у моря погоды ожидать; небось, всё равно на поиски пуститесь. А я тоже, со своей стороны, кое-что попытаюсь разузнать.

Мы договорились с Андреем Ивановичем, что для начала он со своими таинственными помощниками выяснит всё, что можно, о тех, кто пострадал от Человека со смущённым лицом. Наверняка, кто-то из них его запомнил, и, возможно, видел, где он живёт, хотя надежда на это – очень слабая. И второе – надо искать самого Человека со смущённым лицом, пока он не успел навредить гораздо большему числу людей в городе.

– Мы его найдём! – пообещал Вортеп-Бар, и его голубые глаза сверкнули ярко и остро, точно льдинки на солнце. – Разозлил он меня. Хотя я уверен теперь, что он не из тех, кого люди нечистою силой зовут.

– Тогда кто же он? – спросил брат.

– Кто? Не удивлюсь, если человеческой женщиной от человека рождён. Только вот, получил откуда-то колдовской дар – и использует его людям во вред, да притом ещё и прячется. Значит, какую-то цель имеет, и вряд ли добрую, – хозяин лавки хотел ещё что-то добавить, но настенные часы мягко пробили: бом-м, бом-м, бом-м…

– Боже мой, четвёртый час! – воскликнула я. – Нам надо через полчаса быть дома, иначе что я маменьке скажу? Нас никуда больше не отпустят!

Я глянула в окно: на улице опять мела метель, швыряла пригоршни колючих снежных крупинок в стекло, а ветер голодным волком завыл в трубе. Я содрогнулась, представив себе обратный путь к набережной, затем через мост… Здесь, в лавке, было так тепло и уютно, что выходить на улицу показалось страшно – к тому же в это время года очень быстро темнело.

Борис чувствовал то же, что и я, но проявил решительность.

– Идём скорее! Если бегом побежим – ещё можно успеть!

– Успеете, друзья мои! – уверил нас Андрей Иванович. – Я не допущу, чтобы вас наказали за попытку выручить ближнего из беды. И уверен, вы всё же не робкого десятка, – он улыбнулся и махнул кому-то рукой.

С изумруда на его пальце сорвалась зеленоватая молния и отразилась в остекленевших глазах чучела лебедя, которое сидело на шкафу… Глаза чучела ожили, заблестели, оно вытянуло шею, распахнуло огромные крылья и мягко приземлилось рядом с нами. Я ахнула от восторга: лебедь был изумительной красоты, но намного больше, чем обыкновенный.

– Эта птица доставит вас домой вовремя, как бы ни была плоха погода… Ну, милые друзья, надеюсь, скоро увидимся! И советую вам не рассказывать никому из старших о том, что вы видели здесь.

– Всё равно никто не поверит, – шепнула я Борису. – Хоть десять раз расскажи.

Мы уже выходили в переднюю, когда на глаза мне попался кот хозяина, Тихон; по-видимому, его обязанностью было провожать и встречать гостей лавки.

– Андрей Иванович! – крикнула я вслед хозяину. – А как же так: ведь вы говорили, что животные чёрного цвета защищают дом от нечистой силы, – почему же ваш кот рыжий, а не чёрный?

Я была уверена, что хозяин с котом одновременно усмехнулись.

– Рыжий, говорите, милая барышня? – Андрей Иванович глянул куда-то мимо меня, и я едва не подскочила: на пороге лавки сидел, сверкая вертикальными зрачками изумрудных глаз, огромный кот, ростом со всамделишную рысь – только что без кисточек на ушах – и чёрный, точно уголь, без малейшей подпалины.

– Это… Тихон?.. – выдавила я, с опаской разглядывая великолепное животное. – Но тогда почему он…

– Зачем отпугивать посетителей? – рассмеялся господин Вортеп-Бар. – Какой же смельчак ко мне в лавку зайдёт, коли такое диво увидит? Вот и выкручиваемся, как можем.

* * *

Сидя верхом на огромном лебеде, мы неслись сквозь метель. Ветер бесновался, словно задался целью не дать нам вернуться вовремя, снег из колючих крупинок превратился в крупные влажные хлопья; наши пальто и рукавицы уже промокли насквозь. Но самым сильным чувством был страх: я обмерла, вцепившись в Бориса обеими руками, и, вероятно, даже под угрозой смерти не согласилась бы раскрыть глаза и посмотреть вокруг. В воздухе стоял такой шум, что мы с братом не могли бы разговаривать, если бы и захотели. Лебедь мерно взмахивал мощными крыльями; он не собирался сдаваться, однако встречный ветер становился всё сильнее – казалось, нас вот-вот сдует вниз, и мы разобьёмся о землю. Мои руки онемели настолько, что я не могла ими пошевелить… Тем временем в воздухе забушевал настоящий ураган: наш лебедь уже не мог лететь так же спокойно и ровно; ветер пытался отбросить его назад. Внезапно птица сложила крылья и камнем ринулась вниз, от чего сердце у меня провалилось куда-то под колени.

– А-а-а! – мой собственный визг был настолько оглушителен, что на миг перекрыл даже вой бури. Господи, за что гибнем мы с братом… Затем моего лица коснулось что-то холодное, влажное. Я открыла, наконец, глаза, и увидела, что лежу на земле, а подо мной тонкий слой мокрого снега.