Человек со смущённым лицом

Мы с Борисом даже и не удивились, заметив уже знакомого нам Человека со смущённым лицом. Он шёл нам навстречу, по своему обыкновению, как-то боком, опустив глаза, торопясь и стараясь никого не задеть. На беду, справа от него шествовала изящная, нарядная молодая дама с девочкой лет двух и чистенькой, скромно одетой старушкой – по-видимому, няней; слева же торопливо шагал, почти бежал юноша-рассыльный, торопившийся по своим делам. Рассыльный постарался обогнуть нашего незнакомца, тот с готовностью уступил ему дорогу и при этом сильно толкнул старушку-няню, которая вела ребёнка за руку. Старушка, охнув, села прямо на тротуар, девочка запнулась об её ноги, шлёпнулась на землю и громко разревелась… Человек со смущённым лицом схватился за голову и, захлёбываясь извинениями, начал одновременно помогать старушке, ребёнку и униженно кланяться даме. Вышло ещё хуже: девочка, взятая им на руки, подняла истошный крик, а старушка разразилась бранью. Дама же, ещё минуту назад сияющая и довольная всем на свете, сделалась красной от гнева, прямо как давешний чиновник.

– Да вы, сударь, с ума спятили, что бросаетесь людям под ноги?! – воскликнула она и топнула ножкой в изящном башмачке. – Вы это нарочно устроили? Отдайте ребёнка, сию же минуту!

– Сударыня, помилуйте-с… Да у меня и в мыслях… Да разве ж я могу… Простите, на коленях молю, простите, – бормотал несчастный Человек со смущённым лицом, не переставая испуганно топтаться на месте, точно провинившийся гимназист.

Дама, не слушая, выхватила заплаканного ребёнка у него из рук.

– Мерзавец! Cochon! Убирайтесь, отойдите от нас! – с ненавистью прошипела она, а поскольку наш незнакомец всё продолжал кланяться и бормотать, дама с ребёнком на руках направилась прочь, брезгливо обогнув его, будто перед ней находился не человек, а выгребная яма.

Старушка же, которой Человек со смущённым лицом помог подняться, выбранила его ещё более непечатными выражениями, да вдобавок весьма чувствительно пихнула острым локтем в бок. Затем старушка устремилась за своею барыней, на ходу выразительно посылая нашего незнакомца к чёрту.

Мы наблюдали эту интермедию, разинув рты. В этот, как и в последующие дни, сценарий повторялся: Человек со смущённым лицом, благодаря своей неловкости, причинял кому-либо неудобство, порой чувствительное. Но делал он это нечаянно, бурно раскаивался, всякий раз старался извиниться, услужить, вымолить прощение. Особенно странной казалась непропорциональная его проступку ненависть со стороны прохожих. Пусть этот человек и был до противного неуклюж – это качество, как думали мы, не заслуживало ругани, тычков и проклятий!

Мой младший брат Борис, несмотря на свою насмешливость, бывший добрым, чувствительным мальчиком, даже испытал к нему жалость.

– Знаешь, что я думаю? – сказал он мне тем же вечером, хмуря брови. – Если б он не бросался виниться всякий раз, ему бы и не доставалось. Представь, Лиза: вот толкну я тебя ненарочно, повинюсь, а ты на меня же с кулаками! Верно, ему обидно; а не извиняться нельзя же. Как есть, свиньёй назовут…

– И называют, – задумчиво добавила я. – Хотя он и извинялся.

Мы ещё потолковали о том, что и маменька с папенькой, и мисс – все учат нас быть вежливыми да почтительными, а оно вон как оборачивается. Однако пора уже было ложиться спать; явилась мисс Мур почитать нам на ночь роман г-на Диккенса о девочке Нелли. Чтение английской книги весьма быстро усыпило нас – а уже следующим утром похождения Человека со смущённым лицом предстали пред нами в новом свете.

* * *

На следующий день мы отметили, что неловкость и извинения Человека со смущённым лицом не только вызывали у окружающих беспричинную ярость – после этих, вроде бы пустячных, историй у его «жертв» отчаянно портилось настроение, и они становились злы на весь белый свет. Молодые счастливые супружеские пары прямо здесь, на улице, начинали ссориться, прилично одетые господа раздражались на погоду, товарищей по службе, собственных жён, матери кричали и гневались на ребятишек, извозчики грубо бранились между собой, дерзили седокам и срывали досаду на лошадях… Отчего так происходило – Бог знает. У этого человека был прямо какой-то дар одним своим видом вносить разлад в окружающий мир, притом он, по нашей тогдашней уверенности, ничего не делал нарочно.

Немного позже мы встретили его на Садовой; эта улица была весьма оживлённой – переполненной пешеходами, экипажами и пролётками извозчиков. Ходили по ней и конки, ярко-жёлтые, двухэтажные, с открытым империалом, запряжённые парой лошадей. Все это непрерывно двигалось: извозчики перекрикивались, конки трезвонили; на Садовой было шумно и стоял сплошной кавардак.