Человек третьего тысячелетия

Даже известно, что из этого всего получится: по данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), если перестать лечить людей, то через 5 лет на земле останется всего 200 миллионов человек. Остальные умрут. Все шесть или семь миллиардов.

Только одни умрут от гепатита или бронхита, а другие – от ишемической болезни сердца и астмы.

Эти оставшиеся 200 миллионов начнут жить по законам естественного отбора. У них будут умирать 60–70 % родившихся детей, остальные будут жизнеспособны и выносливы.

И проживут свои 40–50–60 лет.

Во всех остальных случаях – если не уничтожать современной медицины, наше будущее тоже предсказуемо.

Во-первых, мы будем жить все дольше и дольше.

Во-вторых, при этом мы будем становиться все более и более больными.

В каждом поколении будет возрастать число людей, больных различными хроническими заболеваниями. Каждому из них будет становиться необходимым все большее количество лекарств и химических костылей. У каждого из них все больше времени будет уходить на болезни, консультации у врачей, обследования, лечение. И все больше денег – на лечение.

Надо ждать, что мы будем все более долговечными, но притом все более больными.

Некоторые ученые полагают, что уже через 2–3 поколения здоровый человек станет редчайшим исключением из правила. Впрочем, зачем ждать 2 или 3 поколения? Мне не раз доводилось спрашивать своих студентов:

– Поднимите руки, у кого абсолютное здоровье?

Над некоторыми аудиториями рук вообще не поднималось, иногда поднималась 2–3 (из 20, 30 или 50). Тогда я спрашивал:

– Зубы здоровые?

И руки тут же опускались… Наши стандарты здоровья так понижены, что мы уже забыли: у человека не должно быть кариеса зубов (как в скифо-сибирскую эпоху)! Если кариес есть – человек уже не абсолютно здоровый.

Что поделать! Мы существа, давно живущие вне естественного отбора.

Глава 2. Анатомические отличия от предков

Еще не мужчина тот, кто не испытал любви, войны и голода.

Французская поговорка XVI века

Голодноватая история человечества

– Что такое праздник? – спросили одну маленькую девочку.

– Это когда дают пирожные, – ответил ребенок наивно, но ведь вместе с тем и совершенно правильно.

Действительно, чем праздники отличаются от будней? Да тем, что готовится и поедается больше всяких вкусных вещей! Это старая народная традиция – причем всех известных на Земле народов.

Всех до единого.

Все народные герои, воплощения народного здравого смысла и отношения к жизни, демонстрируют невероятную прожорливость. Петрушка в народных сказках съедает то целого жареного быка, то всю кашу на обед крестьянской семьи – то есть человекам тридцати. Немецкий аналог Петрушки, Ганс Вурст (что и значит в переводе «колбаса») тоже сжирает целые кладовки колбасы и копченостей, а потом всячески демонстрирует сытость: рыгает, пукает, похлопывает себя по животу, валится на спину отсыпаться и так далее. Неказистый юмор? Но такой же юмор и у всех остальных народов мира.

Русский «вурст» налегает не на колбасу, а на кашу и щи, японский – на рис и рыбу, мексиканский – на кукурузу, но, право же, все это – частности. Главное – народный герой, воплощение отношения народа к жизни, беспрерывно и жадно жрет. Жрет до отвращения много, по-хамски; жрет вопиюще некультурно; жрет до рвоты, до поноса, до тупого оцепенения.

Наверное, это занятие у всех народов считалось чем-то очень важным и ценным.

Само слово «жрец» в русском языке прямо происходит от «жрать». Важной частью служения богам в язычестве было пожирание как можно большего количества еды. Что называется, до рвоты. Чтобы видели боги и радовались за людей.

Внимательный родитель давным-давно заметил – в народных сказках, стишках, потешках невероятно много внимания уделяется еде. Развлекаться – это есть что-то вкусное. Хорошая жизнь – это когда есть ватрушки, пироги, шанежки, зразы, сочни, пироги с рыбой, вареньем, яблоками, рисом-мясом, сливами, грибами… впрочем, я, кажется, увлекся.

Даже для самых маленьких подчеркивается: «каша сладенька» – причем наряду с «бабушка добренька», – то есть с самыми важными для малыша фактами.

Откуда такой культ еды?!

Ответ будет не очень веселым – он от того, что еды вообще-то всегда не хватает. То есть какая-то еда обычно есть, жить можно – но, во-первых, всегда-то еды в самый-самый притык, еле-еле.

У всех народов есть меры объема, показывающие, сколько вообще хлеба нужно человеку на месяц или на год. Русская «четверть» – порядка 180 кило зерна. Японское коку – примерно 160 кило риса. Прямо скажем, нормы не особенно богатые. С такой нормы трудно лопнуть, как Ганс Вурст. Если это – средняя норма потребления, то кому-то обязательно не хватит.