Читаем Человек третьего тысячелетия полностью

Человек третьего тысячелетия

Чтобы отказаться от еды, чтобы контролировать процесс поедания – надо быть сытым. Поколениями сытым, с дедов-прадедов. В этом отношении мы все сейчас живем так же, как двести лет назад жили только британские джентльмены, но совсем не так, как еще совсем недавние предки.

Тем, кто родился после Второй мировой войны, трудно бывает понять переживших голод 1930-х годов, или ленинградскую блокаду. У них отношение к еде похоже на старинное крестьянское. Есть в нем много хорошего: моральный запрет выбрасывать еду, бережливость, внимание к гостю. Когда я выходил из дома, не поев, у моей тетки, пережившей ленинградскую блокаду, на лице отражался почти ужас.

Но достоинства и недостатки – лишь две стороны одного целого. Для этого поколения почти непонятно, что вообще можно не доесть лежащего на тарелке. Что можно чего-то на тарелку не положить, если представилась возможность. Эти люди пришли из мира, который страдает от голода, а отнюдь не от сытости. А мы живем в мире, где голод изгнан на самую периферию цивилизации. Если Бен Ладены всех сортов не взорвут цивилизацию – он скоро и вообще исчезнет на Земле.

Мы частью уже вошли в удивительный мир, совершенно неведомый предкам, частью стоим на его пороге: мира без голода. Мира, в котором «хорошо есть» означает не «много есть» – как было всегда. А означает «разумно есть» – что есть роскошь, еще недавно доступная лишь исчезающему меньшинству.

Акселерация

Удивительные изменения пропорций тела человека начались, как только:

• пища стала регулярной, достаточной и разнообразной;

• основой питания стали мясо и овощи, а не каша и прочие зерновые;

• пища стала калорийной (мясо, шоколад, кофе, пирожные);

• пища стала насыщена витаминами (зелень, овощи).

Для начала «подросли» англосаксы – с 1900 по 1930 год средний рост жителя США, Австралии, Южной Африки увеличился на 15 сантиметров. Внуки стали смотреть поверх голов дедов и стали их заметно тяжелее.

Тут же «двинулись в рост» голландцы и скандинавы.

Перед Второй мировой войной стали «расти» французы и немцы, а после Второй мировой войны – японцы. Всего за одно поколение средний рост японца возрос со 157 сантиметров до 168. Японцы, которые конвоируют американских пленных на фотографиях 1940-х годов, производят почти комедийное впечатление: они кажутся подростками рядом с американцами. Если вам доводилось видеть современных японцев, читатель (хотя бы поваров и официантов в японских ресторанах в Москве), вы легко убедитесь – народ это не крупный, но вовсе не карикатурно-мелкий.

Такое же забавное впечатление производят американские военнопленные во Вьетнаме: огромные дядьки, которых ведут под конвоем люди, еле достающие им до плеча. Но и это было в 1960-е годы, ныне акселерация во Вьетнаме идет полным ходом.

На Россию акселерация обрушилась в те же 1960-е. Средний рост мужчины в России еще в 1960 году составлял 168 сантиметров, а к 1975 сделался 176 сантиметров. Конечно, мы все еще уступаем скандинавам (184 сантиметра), австралийцам (188 сантиметров), даже немцам (178 сантиметров), но мы теперь значительно крупнее и тяжелее предков.

Изменения в физиологии

У акселератов изменились соотношения частей тела. У них грудная клетка стала занимать меньший объем в сравнении с объемом всего тела. Из-за этого акселераты менее выносливы, хуже переносят долгие забеги, не могут так же долго плыть под водой, как предки. Они сильнее, но менее выносливы.

Если в вашем семейном альбоме есть фотографии предков, живших в начале XX века – имейте в виду, они отличаются от вас даже чисто анатомически, размеры тела и пропорции у них другие.

Но главное – акселераты стали раньше становиться физиологически взрослыми. Еще в конце XIX – начале XX века большинство юношей и девушек становились половозрелыми к 15–16, а то и 17 годам. Гимназию кончали к 18-ти – но часть гимназистов не испытывала никаких сексуальных проблем.

Современные люди созревают раньше на 5–6 лет, а социально взрослыми становятся позже. Физиологически мы отличаемся от предков еще сильнее, чем анатомически.

Почему?

Мы отличаемся от предков потому, что более сыты.

Потому что едим более разнообразную пищу.