Человек в картинках

– Я собираюсь поместить тебя в ящик, – сообщил Брейлинг-два, – закрыть его и ключ потерять. А потом я куплю еще один билет до Рио, для твоей жены.

– Нет, нет, погоди. Постой же. Не сходи с ума. Давай все обсудим!

– Прощай, Брейлинг.

Брейлинг окаменел.

– Что значит «прощай»?

Десять минут спустя миссис Брейлинг проснулась. Она приложила руку к щеке – только что кто-то ее поцеловал. Она вздрогнула и подняла глаза.

– Но… но ты никогда этого не делал, – пробормотала она.

– А мы посмотрим, как это можно исправить, – пообещал некто.

Город

[24]

Город ждал двадцать тысяч лет.

Планета двигалась по своему космическому пути, полевые цветы распускались и облетали, а город ждал. Реки выходили из берегов, мелели и пересыхали, а город ждал. Ветры, некогда молодые и буйные, захирели, остепенились; облака в небесах, исстрадавшиеся, разодранные в клочья, истерзанные, обрели покой и плыли в праздной белизне. А город ждал.

Город ждал, всеми своими окнами и черными обсидиановыми стенами, и небоскребами, и башнями без флагов, и нехожеными, незамусоренными улицами, и незахватанными дверными ручками. Город ждал, а тем временем планета описывала в космосе дугу, следуя своей орбите вокруг сине-белого солнца. И времена года шли своей чередой, и сменяли друг друга мороз и палящий зной, а потом опять наступали холода, и опять зеленели поля и желтели летние лужайки.

Это произошло в летний полдень, в середине двадцатитысячного года – город дождался.

В небе появилась ракета.

Ракета пролетела высоко-высоко, развернулась, подлетела ближе и приземлилась на глинистом пустыре в пятидесяти ярдах от обсидиановой стены.

Послышался топот ботинок, ступающих по худосочной траве, и из ракеты окликнули тех, кто уже выбрался наружу:

– Готовы?

– Все в порядке, ребята. Будьте начеку! Идем в город. Енсен, вы и Хачисон пойдете впереди, в охранении. Смотрите в оба.

Город отворил потайные ноздри в своих черных стенах и прочную вентиляционную шахту, запрятанную глубоко в его теле. Мощные потоки воздуха хлынули вниз по трубам сквозь густые фильтры, задерживающие пыль, к тончайшим, нежнейшим спиралькам и паутинкам, излучающим серебристое свечение. Снова и снова нагнетался и всасывался воздух, снова и снова вместе с теплым ветром город вдыхал запахи с пустыря.

«Пахнет огнем, упавшим метеоритом, раскаленным металлом. Из другого мира прибыл космический корабль. Пахнет медью, жженой пылью, серой и ракетной гарью».

Информация, отпечатанная на перфоленте, пошла, передаваемая желтыми зубчатыми колесиками, от одной машины к другой.

Щелк-щелк-щелк-щелк.

Затикал, подобно метроному, вычислитель. Пять, шесть, семь, восемь, девять. Девять человек! Застрекотало печатающее устройство и мгновенно отстучало это известие на ленте, которая скользнула вниз и исчезла.

Щелк-щелк-щелк-щелк.

Город ждал, когда же послышатся мягкие шаги каучуковых подошв.

Великанские ноздри города снова раздулись.

Запах масла. Шагавшие люди распространяли по городу слабые запахи. Те попадали в гигантский Нос и там будили воспоминания о молоке, сыре, мороженом, о сливочном масле, об испарениях молочной индустрии.

Щелк-щелк.

– Ребята, будьте наготове!

– Джонс, не делай глупостей, достань пистолет!

– Город мертвый, чего бояться?

– Как знать.

От лающей речи ожили Уши. Столько веков они прислушивались к жалобным вздохам ветра, слышали, как опадает с деревьев листва, как из-под снега по весне потихоньку пробивается трава. И вот Уши, освежив смазку, принялись натягивать барабанные перепонки, туго-натуго, чтобы расслышать тончайшие оттенки биения сердец пришельцев, неуловимые, как трепыхание мотылька. Уши напрягли слух. Нос накачивал полные камеры запахов.

От страха люди вспотели. Под мышками у них появились темные пятна, взмокли ладони, сжимавшие оружие.

Город потягивал своим Носом этот запах, словно знаток, дегустирующий старинное вино.

Щелк-щелк-щелк-щелк. С катушек разом скользнули ленты с данными. Пот: хлориды – столькото процентов; сульфаты – столько-то; азот мочевины, азот аммиачный… Выводы: креатинин, сахар, молочная кислота, так-так-так!

Звякнули и выскочили окончательные результаты.

Нос засопел, выдавливая из себя отработанный воздух. Уши продолжали вслушиваться.

– Капитан, по-моему, нужно возвращаться к ракете.

– Приказы отдаю я, мистер Смит!

– Да, сэр.

– Эй, там, впереди! Видите что-нибудь?

– Ничего, сэр. Похоже, этот город опустел очень давно!

– Что теперь скажете, Смит? Опасаться нечего.

– Не нравится мне тут. Не знаю почему. Вам знакомо чувство, когда вы приходите куда-нибудь и вам начинает мерещиться, что вы тут уже бывали? Уж слишком знакомым кажется этот город.

– Бросьте! Эта планетная система находится в миллиардах миль от Земли. Мы никак не могли побывать здесь раньше. Наша ракета – единственная, которая может летать со световой скоростью.

– И все же я никак не могу отделаться от этой мысли. Надо уносить отсюда ноги.

Звук шагов оборвался. В неподвижном воздухе слышно было только дыхание Смита.

Ухо уловило его и приступило к действиям. Закрутились роторы и валы, сквозь клапаны и трубки заструились, мерцая, жидкости по канальцам.