Человек в зеркале истории. Отравители. Безумцы. Короли

Когда очередной поход на Святую Землю был провозглашен, к Иннокентию стали стекаться крестоносные силы. Участники намеревались переправиться в Святую Землю на венецианских кораблях. И вдруг правитель Венеции Энрико Дандоло переориентировал крестоносцев, предложив им плыть сначала в Константинополь. Надо учесть, что Константинополь был главным торговым, финансовым и военным соперником Венеции. Но это был христианский город!

Иннокентия III подобный поворот буквально ошеломил. Ведь он искренне верил, что под эгидой папства люди станут счастливее. Его потрясло то, что крестоносцы собираются нанести удар по Восточной Церкви. Он сейчас же отрекся от этого позора и наложил интердикт на Энрико Дандоло. Но на венецианского дожа это не произвело ни малейшего впечатления. А крестоносцы, обуреваемые алчностью, двинулись в Далмацию, разгромили подвластный Венгрии христианский город Задар, а в 1202–1204 годах захватили и разграбили Константинополь. Больше он никогда уже не стал прежним — золотым мостом между Востоком и Западом, блистательным соперником католической церкви. На его развалинах возникла так называемая Латинская империя, которая существовала, постепенно угасая, до 1261 года.

Деятельность Иннокентия III не ограничивалась расширением Папской области, энергичной дипломатией и организацией крестового похода. Он был занят также поддержкой всего чистого, благородного, святого в церковной жизни. В 1209 или 1210 году к нему явился подлинный святой — Франциск Ассизский со своими 12 учениками. Они просили поддержать идею создания Ордена чистоты, в котором должно было быть восстановлено истинное христианство. Иннокентий III встретил Франциска неласково. Он недолюбливал людей, независимых в своих взглядах. Да и выглядел святой очень необычно. По-своему понимая аскезу, отрешение от всего земного, Франциск ходил нестриженым и грязным. Возмущенный его внешним обликом, Папа посоветовал ему пойти поваляться среди свиней. Он не понимал, с кем имеет дело. А Франциск Ассизский ушел на некоторое время, вернулся в еще более ужасном виде и смиренно сказал: «Ты повелел — я выполнил, я побыл среди свиней. А теперь и ты услышь мою просьбу». Иннокентий не был глуп. Он понял, что об этой встрече будут говорить и даже писать. Поэтому он сразу же показал, что устыдился. Он заявил, что одобряет создание Ордена, но вынужден пока отложить утверждение его устава. Идея борьбы за чистоту нравов внутри католической церкви была близка Иннокентию III, но святость Франциска оказалась ему недоступна. Поэтому он и дал типичный ответ политика и бюрократа.

В 1212-м произошло еще одно событие, оставившее на репутации Иннокентия III позорное пятно, — Крестовый поход детей. Говорилось, что на Восток должны отправиться дети, потому что их души чисты и перед ними рухнут мусульманские препоны. Хронист писал: «…Неисчислимое множество паломников, бедных людей обоего пола и детей из Тевтонии и других стран, побуждаемых тремя отроками 12-летнего возраста, приняли знак креста в области Кельна и говорили, что им было видение…» Иннокентий III не был главным вдохновителем этого безумного деяния. Оно стало проявлением неблагополучия, царившего в Европе из-за перенаселенности и голода. По словам одного из хронистов, «голод доходил до того в отдельных областях, что матери поедали своих детей». Тех, кого все равно нельзя было прокормить, оставалось только отправить в Крестовый поход.

Но и в Крестовом походе дети умирали от голода и болезней, их захватывали пираты и продавали в рабство. Увидев, что происходит, Иннокентий III успел позаботиться о своей репутации. Он остановил часть юных крестоносцев и вернул их в Европу.

Последние крупные деяния Иннокентия III, логично вытекающие из всей его жизни, — это Крестовые походы против альбигойцев в 1209–1229 годах, движение против еретиков в Лангедоке (Тулузском графстве). Юг Франции представлял собой в это время чуть ли не отдельную страну. Здесь говорили на особом наречии (отсюда и название — «ланг д’ок» — «окающий язык»). В римские времена эти территории были сильно романизированы и с тех пор отличались высокой культурой. Когда-то римские авторы называли города Лангедока Афинами Галлии. Существенным было там и арабское культурное влияние. Именно в этих краях расцвела поэзия трубадуров, которая была не совсем в ладах с догматами церкви. Трубадуры воспевали любовь, и далеко не всегда чисто духовную.

Тулузский граф был не беднее французского короля. На Юге быстро развивались и богатели независимые города. Среди них было немало городов-коммун, которые в борьбе с королевской властью добились реального самоуправления. В них действовали консулы, созывались собрания, советы, могло создаваться ополчение.