Человек войны

– Ферфлюхтен швайн! – вытер руку надушенным платком эсэсовец и кивнул солдату. Тот привел пленника в исходное положение.

– Повторяю вопрос, – сжал он тонкие губы.

В ответ Дим харкнул кровью на пол, за что получил второй удар в челюсть. Когда туман в голове рассеялся, он услышал разговор из которого понял, что оберст предлагает его немедленно расстрелять, а эсэсовец посадить под замок, чтобы утром допросить еще раз, а затем повесить. Мнение последнего оказалось решающим, был вызван конвой, и старшину вытащили на улицу. Там, подталкивая в спину, егеря (Дим определил это по кепи и нашивкам) повели его вдоль улицы, и по дороге пленник успел мельком оглядеть окрестности.

Место, где его допрашивали, было венгерским селением с костелом, внизу угадывался Балатон, а вверху чернела кромка леса.

Миновав небольшую, заставленную машинами площадь, егеря втолкнули Дима в стоящий на окраине сарай, за спиной хлопнула дверь, потом громыхнул засов.

Сделав несколько шагов вперед, моряк обессилено прижался к стене, прислушиваясь. За ней мерно прохаживался часовой, где-то далеко выла собака.

Несколько обвыкнув в темноте, Дим сполз на пол. В противоположном конце светлело забранное решеткой окно, сарай был срублен из бревен, пол бетонный. Но сдаваться он не хотел и попытался освободить связанные за спиной руки. Это не удалось, хотя под напряжением крепких мышц сыромятный ремень затрещал, и тогда старшина применил известный ему метод – обучили в парашютном батальоне.

Опершись спиной о стену, он приподнялся на полусогнутых ногах, пропустил кисти под узкий зад, и в следующее мгновение они оказались спереди.

– Что и следовало доказать, – прошептал Дим, растирая их и восстанавливая кровообращение.

Когда в кончиках пальцев закололо, он проверил их подвижность, вслед за чем скользнул к двери. В ней были щели. Прижавшись к одной лицом, разведчик затаил дыхание. Вскоре за ней возник часовой, щуплый и невысокого роста.

– Мозгляк, – промелькнула в голове, – задавлю сразу.

Но как его заставить войти внутрь? В этом была проблема. Спустя пару минут мозг выдал решение.

– Ты вонючая свинья! – четко сказал Дим в щель по-немецки, когда солдат появился снова.

– Вас – вас? – не понял тот и приблизился к двери.

– И Гитлер свинья! – еще громче выдал Дим, наблюдая за реакцией часового.

Она последовала незамедлительно. Грязно выругавшись, часовой сдернул с плеча карабин и загремел засовом, намереваясь измордовать пленного. А как только переступил порог, забился в стальной хватке облапившего его Дима. Через секунду шея егеря хрустнула (старшина тихо опустил обмякшее тело на пол), сдернул с него пояс со штыком и подсумками, а также поднял оброненный карабин.

– Порядок, – щелкнув затвором, проверил в нем наличие патронов, а потом прислушался. Вокруг было тихо.

Затем, приоткрыв скрипнувшую дверь, старшина выполз наружу, огляделся по сторонам, вскочил и бросился вверх по склону к лесу. У первых высоких сосен, заполошно дыша, он свалился на прошлогодний слой хвои, но, пересилив себя, встал и побежал дальше.

Спустя минут двадцать, когда Дим был в добром километре от селения, с его стороны в небо унеслись несколько ракет, а затем рыкнул пулемет, расчертив темноту трассерами.

– Очухались, – наклонившись, зачерпнул он ладонью стоячей воды из бочажины и плеснул в разгоряченное лицо. На нем сразу же заныли ссадины.

Когда забрезжило хмурое утро, старшина все еще шел на восток, туда, где едва слышно гудело.

На вторые сутки Дим набрел на двух фельджандармов, дежуривших на лесной дороге. Примкнув к карабину штык, он подполз к ним почти вплотную и влепил старшему с бляхой на груди пулю в лоб, а второго, выпрыгнув из кустов, пропорол штыком насквозь. Сдернув с фельдфебеля ранец и прихватив «шмайсер» с запасными магазинами, Дим замелькал меж деревьями и, отойдя подальше, исследовал содержимое ранца. Там были запасное белье, шерстяные носки и «ролленкорд», а еще сухой паек в фольге, чему моряк отдал должное.

Подкрепившись, он переобулся, натянув трофейные носки, сунул карабин с ранцем в расщелину, после чего с новыми силами двинулся в путь, чутко прислушиваясь к лесным звукам.

Спустя еще два дня, старшина вышел на передовой дозор наших войск, который доставил его в штаб полка к какому-то майору с шевроном НКВД на рукаве гимнастерки.

– Ты кто такой? – задал вопрос контрразведчик, а когда Дим рассказал, оглядел доставленного с сомнением.

– Не похож, у тебя все немецкое. Может, власовец?

– Какой власовец? – обиделся старшина. – Свяжитесь с командованием моей бригады и проверьте.

– Непременно, – ответил майор. – А пока я тебя задерживаю. – И вызвал двух мордоворотов с автоматами.

К вечеру все выяснилось, а утром Дим был в родной бригаде.

– Во! Явление Христа народу! – обрадовался начальник разведки. – А мы тут тебя уже отпели. В смысле помянули.

– А ребята вернулись?

– Да. И доставили «языка» точно к сроку.

Затем последовал вопрос, как старшина отбился от немцев. Вонлярский вкратце рассказал, опустив, что побывал в плену. Себе дороже. Так ангел спас Дима в третий раз. А может и не он. Кто знает?