Человек войны

К утопающей в цветущих садах окраине Брно, соединение подошло утром и тут же развернулось в боевые порядки. Затем в ларингофонах послышалось «вперед!», вслед за чем бронированная армада, лязгая траками, тронулась с места. Навстречу из садов тут же блеснули яркие вспышки. Танк Маркова сразу же набрал ход, и, умело маневрируя, понесся к центру обороны. Далее последовала короткая остановка – выстрел. Новый рывок – выстрел, а потом справа ухнул взрыв, и одного из моряков снесло на землю. Остальные, прижимаясь к броне, вели огонь на ходу, ориентируясь по вспышкам. На их глазах вырвавшаяся вперед «тридцатьчетверка» вспыхнула факелом, и с нее посыпался горящий десант, который тут же расстреляли бьющие в упор пулеметы.

Спустя еще несколько минут, снеся встречные деревья, танк Маркова взлетел на бруствер траншеи, где, крутнувшись, раздавил ДЗОТ, а Дим с ребятами, метнув в стороны по гранате, обрушились вниз. Там закипела боевая работа. Нескольких оглушенных фрицев старшина срезал из пулемета, после чего Сашка с Петькой швырнули за угол по «лимонке», и моряки вломились в ответвление. Там был дворик минометного расчета с разметанными на земле телами и пытающимся отползти в сторону офицером с перебитыми ногами.

Между тем через бруствер впереди перевалили еще две «тридцатьчетверки», а когда парни вместе с другими десантниками, очистив траншею, выскочили оттуда, бой из садов переместился к городской окраине…

Сняв с ног сапоги с перепревшими портянками и привалившись спинами к прогретому солнцем цоколю древней ратуши, Дим с Петькой и еще несколько ребят, остывая после боя, созерцали раскинувшийся перед ними город.

За время сражения, неоднократно подвергаясь атакам с земли и воздуха, он был изрядно разрушен и дымил пожарами. Но жизнь продолжалась. Из подвалов и бомбоубежищ появились тысячи жителей со скарбом, по центральным улицам шли наша техника, маршевые колонны и обозы.

– Ты смотри, конница! – широко раскрыл глаза Сашка Вишневский.

По брусчатке расположенной неподалеку площади, двигался целый полк. Впереди под развернутым знаменем – группа командиров на рослых жеребцах, а за ними по пять в ряд в полной казачьей форме и при шашках – плотная масса кавалеристов. О том, что в штурме Брно участвовало конно-механизированное соединение генерала Плиева, разведчики слышали, но казаков видели впервые. Когда же колонна заполнила практически всю площадь, над ней родилась песня:

Ты ждёшь, Лизавета, от друга привета.

Ты не спишь до рассвета, всё грустишь обо мне.

Одержим победу, к тебе я приеду

На горячем боевом коне!

взлетел к высокому небу звонкий молодой голос.

Одержим победу, к тебе я приеду

На горячем боевом коне!

дружно поддержали его еще сотни, и у моряков пошли мурашки по коже.

– Здорово, – прочувствовано сказал кто-то из парней, а остальные, открыв рты, вникали.

Приеду весною, ворота открою,

Я с тобой, ты со мною неразлучны вовек.

В тоске и тревоге не стой на пороге,

Я вернусь, когда растает снег!

выдал второй куплет запевала, и конники дружно грянули его последние строки.

– Эх, сейчас бы Жору сюда, – наклонился к Диму Петро. – Вот бы порадовался.

– Ничего, главное, что он живой, – тихо отозвался тот, продолжая слушать.

Моя дорогая, я жду и мечтаю,

Улыбнись, повстречая, был я храбрым в бою.

Эх, как бы дожить бы, до свадьбы-женитьбы

И обнять любимую свою…

исчезла вдали песня и моряки долго молчали.

– Неужели доживем, а, ребята? – утер повлажневшие глаза рукавом Вася Никулин.

– Обязательно доживем, Васек! – встал и шлепнул на голову бескозырку Дим. – Все. Хватит припухать. Айда искать штаб бригады.

Искать, впрочем, долго не пришлось. Спустя минут десять, когда группа шла по одной из центральных улиц, разглядывая уцелевшие витрины и читая вывески, из-за угла навстречу ей вынесся мотоцикл и резко затормозил. За его рулем сидел Сашка Кацнельсон, бывший теперь связным при штабе, и сообщил, куда следует двигаться.

Местом дислокации бригады был определен брошенный фашистами военный городок на северо-западной окраине, куда теперь стекались все ее батальоны и роты.

– Далековато, – почесал затылок Дим, когда Сашка умчался разыскивать остальных. – Нужен транспорт.

Чуть позже, реквизировав у какого-то гражданского «шпака» военную, запряженную двумя битюгами фуру, разведчики с относительными удобствами тряслись по городской брусчатке.

– Но, родные! – чмокал на коней Петька, который вызвался быть кучером.

Доложив о прибытии командиру роты, который вместе с несколькими взводными составляли список потерь, Дим со своей группой получили «добро» на отдых.