— Ваша взяла, а я сильнее. Справлюсь! — шептал он, сжимая стальные прутья.
Ничего, ничего… С ним тут Пила, Староста, Портной, Шапка, Барыня, другие солдаты и унтера, которых он заставил почитать себя как мессию. Революция обязательно грянет, и его мучители проклянут день, когда родились на свет. Надо верить.
В соседней одиночке душераздирающе вопил другой узник, кажется, уже сошедший с ума. Нечаев даже не знал его имени29
.КОНЕЦ