Chelyaber

– Мурад, ты носитель чести Аллаха, это я не ставлю под сомнение, но пока тебе не хватает опыта, чтобы правильно толковать ситуации, в которых ты оказался. Все мы видим, что ты благородный человек, но ты слишком молод, чтобы толковать нам Его волю. Это грех гордыни, Мурад. Викрам и Вахид – обнажать оружие в присутствии Халифа, без его приказа – харам. Вы меня поняли?

– Этот идиот кинулся первым, Великий Халиф. – попытался оправдаться Викрам, убирая пистолет, – Мы не за себя переживали. Прикажи мне пристрелить этого психа. Нет идиота – нет и проблемы.

– Мурад! Ты бесстрашный воин и я помню, чем тебе обязан, но сейчас тебе лучше выйти. Можешь взять с собой любую из моих наложниц, развлекись, пока мы поговорим о политике.

Глава 24

Двадцать шестого ноября 1981 года в Нью-Йорке, Париже и Москве прошли премьеры первой части кинотрилогии "Свободный американец", дебют компании Metro-Goldwyn-Mayer во главе с Мариной Влади.

– Волнуешься? – Аль Пачино не снимался в "Американце", но в его успехе был очень заинтересован финансово, получив опцион на право выкупа двух процентов акций MGM по цене сделки с Керкоряном, а они, к сегодняшнему дню, выросли уже почти вдвое.

– Конечно. Сорок два миллиона вбухали, а на интересе к методу Савельева уже не вырулим. За провал акционеры меня распнут, и ты в том числе.

– На меня не наговаривай. – улыбнулся Аль Пачино, – В случае провала, я просто не стану выкупать свой опцион, и тебя распнут без моего участия.

– Ты настоящий друг, Альфредо. Умеешь подбодрить в трудную минуту.

– Это у тебя-то сейчас трудная минута? Знаешь, мне кажется, что ты просто обнаглела. Я бы уже выкупил свой опцион, но не хочу платить с него налоги в этом году, сначала дождусь премии за второе "Наследие". "Американец" обречён на успех, поверь, я эту публику знаю гораздо лучше тебя. В сюжете нет метода Савельева, но он уже и не нужен, я бы на твоём месте продал права на эту франшизу Парамаунту. Они ведь просили?

– Просили, но задёшево. Всего за восемь миллионов.

– Если ты обеспечишь участие самого Савельева в их съёмках, то сумма вырастет до восьмидесяти.

– Ты меня с кем-то спутал, Альфредо. Савельеву никто не может приказать, даже сам Брежнев. И деньги его совсем не интересуют. Знаешь, сколько он потратил из своих премиальных?

– Сколько?

– Шестьсот долларов. Остальное перечислил в фонд, занимающийся закупками медицинского оборудования для СССР. В один швейцарский фонд. И ни разу не спросил меня – как эти деньги расходуются.

– Фондом тоже ты управляешь?

– Нет, конечно! Что я понимаю в медицине? Но отчёт о расходах они мне предоставляют. Для Савельева. Ведь это я его деньги перечисляла.

– Ты с ним знакома дольше меня, а всё равно не понимаешь. Эх, женщина… Ему не нужны твои отчёты, он и так всё знает. Мой тебе совет – продавай франшизу Парамаунту за восемь. Ещё полсотни они потратят на её развитие, а в итоге всё закончится полным провалом. Это их, конечно, не разорит, но сильно ослабит, твои акционеры будут довольны.

– Передо мной не ставили задач кого-то разорять, тут самим бы не разориться, новый продукт на рынке и всё такое.

– Эх, женщина…

– А ты сексист, Альфредо.

– Не без этого, – кивнул Аль Пачино, – но лично тебя я действительно уважаю, Марина. Ты встряхнула наше голливудское болото как землетрясение, какой-то там высшей категории, я в землетрясениях не слишком разбираюсь. Тряхнуло всех до опорожнения содержимого кишечника в штаны, но всё равно ты их боишься, потому что женщина. Испугалась в то самое время, когда пришла пора загрызть полумёртвых конкурентов и на их крови построить свою империю. Я не спорю с тем, что женщины бывают умными, нет, они даже гениями иногда бывают, но… Короче. Если не продашь эту тухлую франшизу Парамаунту – на следующем собрании акционеров, я проголосую за твоё распятие.

– Почему тухлую-то?

– А где сейчас Савельев? – снова усмехнулся Аль Пачино.

– Да кто-ж его знает. Он никому не отчитывается. Но он точно не будет работать с Парамаунтом. Ни за какие деньги. Семён, он… Он не такой, как все.

– Это и так всем давно понятно, поэтому продай его контракт, вместе с франшизой, как можно скорее. Миллионов пять-шесть за это заплатят сверху. У тебя ведь заключен с ним контракт?

– Конечно, он ведь получал гонорары. Но это такой себе контракт. Семён Геннадьевич по нему сам решает – нравится ему фильм, или нет. Но, кажется, я тебя поняла…

– Ну, наконец-то. А насчёт "Американца" не волнуйся. Савельев из него никуда не делся, теперь его представляете вы с Владом и ваш наглый, как целая стая шакалов, "Ваньечка". В Штатах давно все в курсе – кто вы такие.

– И кто же мы?

– Мнения на этот счёт разнятся, но все они в вашу пользу.

– Альфредо, я сейчас тресну тебя по башке сумочкой. А меня бить обучал сам Савельев, так что учти. А потом заявлю, что ты меня домогался. Даже если при этом убью – у меня хорошие адвокаты.