Chelyaber

– Бей, женщина! Я не такой трус, чтобы убояться дамской сумочки, даже если её тебе наколдовал сам Савельев. Тем более, если сам, тогда она меня точно не убьёт, ведь я за вас. А считают вас истинными наследниками ушедших. Точнее, нас. Я ведь тоже в вашу компанию попал. Кстати, а кто решил меня пригласить?

– Ты не поверишь, но это я. Мне очень понравился твой Майкл Корлеоне. Не персонаж, а твоя игра. Ты умудрился сделать симпатичным мерзавца, а именно это и нужно было для твоей роли в "Наследии".

– Поверю, почему нет, Савельев вряд ли знал о моём существовании на этой жалкой планетке. Вернее, знал, конечно, он всё знает, но ему было на это наплевать, и я его понимаю. Меня точно выбрала ты. Скажи, а в совет директоров MGM я смогу войти?

– Если перестанешь меня третировать своими сексистскими штучками. Акционеров интересует только прибыль, они предоставили право распределить блокирующий пакет акций мне. По цене уже полученного тобой опциона. Своих средств мне хватит только на выкуп шести процентов, Владу на три. Ещё на три есть право у Бельмондо.

– То есть, я могу выкупить почти тринадцать процентов?

– На рынке сможешь, Альфредо, если постараешься. Просто так, опционов я тебе больше не дам. А акции, сам знаешь, подорожали уже почти вдвое.

– А твои акционеры? Аль Пачино, в мире кино – это имя, которое стоит на порядок дороже вашего французского психа. Я точно стою тринадцати процентов.

– Если так уверен, что стоишь – попроси их у Парамаунта, Коламбии, или Юниверсал. Мои акционеры миром кино вообще не интересуются, Альфредо. Они математики. Уже не совсем люди. То есть люди, но специально подготовленные для зарабатывания денег. Им плевать на распределение долей в совете директоров MGM Pictures Company, лишь бы прибыль с неё была. Хорошо, я им сообщу о твоём желании выкупить тринадцать процентов и лично нести ответственность за финансовый результат компании.

– Нет! Нет у меня уже такого желания. Только что исчезло. Считай, что у меня раскрылись глаза. Начинаю понимать, что и такие премии за "Наследие" ты выплатила неспроста. Отличный план! Гениальный! Значит, ему и нужно следовать. Я готов выкупить только то, что ты сама предложишь мне опционами.

– В моих полномочиях предложить тебе ещё два процента.

– И с этим я войду в совет директоров?

– Именно для этого, такой пакет тебе и предложен, Альфредо. Не мной, я бы тебя ещё на процентик урезала, чтобы с Ванечкой поровну было, и ты бы всё равно согласился.

– Согласился бы. – кивнул Аль Пачино, – Ты мой друг, Марина, но всё равно женщина, а твои акционеры – очень мудрые люди. Они точно знают, что я способен устроить на этом рынке настоящую резню и подписывать твоих интересантов вдвое дешевле.

– И не стыдно тебе будет? Коллеги всё-таки…

– Стыдно…? – хмыкнул Аль Пачино, – Я не женщина, это потерплю. К тому-же, коллегами моими тогда будут уже директора кинокомпаний, а актёры станут обычными наёмными работниками, пытающимися увеличить свои доходы за счёт моих. Мне будет стыдно, если я позволю им это сделать. Так и передай своим работодателям.

– Передам слово в слово, не сомневайся. Вернее, доложу. Если я не доложу, сам догадайся, что со мной будет. Они всё знают, тут ты прав. Всё, что им нужно. И спрашивают очень строго. Зато и награждают щедро.

– Очень правильный подход к делу. А ещё они умеют правильно выбирать исполнителей своего плана. Тебя выбрали для того, чтобы ты нашла меня.

– Вот как!? – улыбнулась Марина, – Сексизм, шовинизм и мания величия во всей красе. И для чего же им понадобился ты?

– Я тот хорёк, которого они хотят запустить в чужой курятник, чтобы он передушил там всех кур. Ты лиса, которая крадёт одну курицу, чтобы утолить голод, а я буду душить их всех из чисто спортивного интереса. Мне нравится сам процесс, особенно, если за него достойно вознаграждают. Этим я от тебя и отличаюсь, поняла?

– Поняла. – кивнула Влади, – Тебе ещё ни разу не говорили, что ты беспринципная, алчная сволочь?

– Постоянно такое говорят, но мне на это наплевать. Я готов исполнить великий план и сейчас хочу услышать мнение твоих работодателей, а не твоё. Лисе хорька не понять, они на разных языках разговаривают.

– Их мнение я тебе уже озвучила. Четыре процента опционами и должность одного из трёх членов совета директоров MGM. Альфредо, ты правда совсем не боишься их? За тобой ведь не адвокаты придут, если что, и не в суд вызовут. Всё будет как в том "Крёстном отце", только ты в нём будешь уже не Крёстным отцом Майклом Корлеоне, а одним из консильери. Таких, если я правильно помню, заливают в бочке цементом и отпускают на волю в морские просторы.

– Нет, не боюсь. Я ведь не женщина, чтобы всего бояться. Правила игры понятны, разумны и они мне нравятся.

– Да? Хотя… Возможно, ты выплывешь и в бочке, залитый цементом, ты же не женщина, у тебя нет глупых страхов. Тебе сейчас наверняка кажется, что ты в этой бочке даже летать сможешь. Причём – выше всех.